Актуальные медиапонятия: опыт словаря сочетаемости - страница 34

Поэтому первой из подобных глобальных схваток оказалась, видимо, холодная война, длившаяся более сорока лет. Г. М. Маклюен называл ее «войной икон» и определял так: «Это настоящая электрическая битва информации и образов, которая намного превосходит в глубине и одержимости старые горячие войны индустриального железа». Конечно, и в тот период противники не упускали случая отвечать на огонь огнем, но характерно, что совершалось это под камуфляжем армий титульных (корейской, вьетнамской, афганской), либо в виде провокаций (типа полетов У-2 или размещения ракет вблизи территорий тогдашних мировых лидеров: с одной стороны, в Турции, а с другой – на Кубе). Основные же боевые действия велись именно в радиоэфире, причем «Голосу Америки», «Би-би-си», «Немецкой волне», «Свободе» и «Свободной Европе» в СССР противостояли не только контрпропагандистские службы Иновещания, работавшие на 82 языках, но прежде всего мощные системы глушения враждебных выступлений, а также репрессивные меры про отношению к их немолчаливым слушателям.

К концу обозначенного срока дополнительные проблемы советским властям стали приносить в приграничных районах иностранное телевидение, а внутри страны – видеопродукция. С их распространением тоже активно боролись, потому что они, разумеется, заметнее радио наглядно внедряли в сознание уже не только идеологические абстракции, но и представления о преимуществах западного бытового существования и некоторых свобод. И недаром сами такие сражения принято считать символическими, поскольку предполагается по преимуществу воздействие психологическое – на души и умы людей. Правда, многие авторы упирают на то, что крах социалистической системы имел, главным образом, технологическую подоплеку, что именно в этой области она не выдержала экономического соревнования, однако роль фактора решающего сыграла все-таки информация, а запреты, как всегда, сделали скрываемые плоды лишь более притягательно-сладкими.

Можно отметить, что холодная война задала модель современных информационных войн, которую, впрочем, совершенствование новейших медиа постоянно корректирует. Но вначале – о преемственности. По-прежнему собственно военные действия подкрепляются не только экономически, но и информационно – а ведь на это обращал внимание еще Г. Лассуэлл. Сходны и обобщенные цели подобных, паравоенных, операций: это самоутверждение, причем в громадной степени – за счет демонизации врага. Не слишком изменились и способы их проведения (троллинг-новости, уничтожение информации, ее деформация, организация утечки, вброс, либо, наоборот, блокирование – перечень более подробный можно найти в книге Г. Вирена) – да и основные формы тоже: ими остаются тенденциозно подобранные, чаще всего скрываемые или затеняемые противником сведения, но еще и яростная, наделенная силой внушения публицистика, а технологически это несанкционированные записи, предвзятый монтаж, форсированные интонации и т. п. В условиях развязывания информационных войн, главной стратегией которых становится пропаганда, СМИ неизбежно превращаются в СМВ (средства массового воздействия), а оповещение – в манипулирование. И хотя сражения, по замечанию М. Кастельса, «ведутся главным образом в средствах массовой информации и с их помощью, но СМИ не являются держателями власти». То есть центр управления как находился, так и находится в руках политиков и полководцев.