Люди молчали. Но их взгляды, полные презрения и боли ранили сильнее любых стрел, а пальцы, указывающие на Холлинга, били злее самых острых мечей.
Останови-ии-те-е-е! Их!
Ворота медленно открывались, впуская чудовищного двуглавого ирра. Тварь с холодной яростью посмотрела на Наместника, готовясь к прыжку. Чудовищные когти зверя напоминали жуткие серповидные лезвия, способные разорвать одним ударом.
Останови-ите-е-е-е-е!!! Пожалуйста! Просветлённые, если вы слышите меня, помогите, молю вас!
На фоне огромной Арены Холлинг чувствовал себя ничтожным червяком, дрожащим от осознания собственной жалкой участи. Зрители-призраки в немом восторге наблюдали за ним, протягивая искалеченные руки, похожие на лохмотья мяса и костей.
Наместник почувствовал, что задыхается: в горло словно влили раскалённый свинец.
Прошу, остановите их, остановите!
На изящных статуях крылатых существ, стоящих вокруг Арены, собирались вороны. Птицы казались огромными, но ужасало не это.
У них оказались человеческие лица, напоминающие детские, а клювы большие, изогнутые – с них на песок капала кровь, оставляя шевелящиеся алые узоры. Птицы жадно зыркали нахальными глазами и ухмылялись, разевая клювы.
Да остановите же их наконец!!! Наместник хотел закричать, но лишь задохнулся болью.
Зверь готовился к прыжку, желая подольше продлить агонию Холлинга, впитать его муки, насладиться страхом, каждой дрожащей струной натянутых нервов.
Кровавые узоры на песке стали оживать, из них к Наместнику потянулись длинные пальцы, напоминающие почему-то паучью сеть.
Ирр зарычал и, ударил хвостом, продолжая мучительную игру.
Но тут пронзительный крик девочки разорвал тишину. Наместник не видел лица, но был уверен, что узнал её. Неужели… та самая рыжеволосая девчушка, которая бросилась заступаться за связанного клерика? Если бы он, Холлинг, мог сейчас вернуться назад, то отдал совсем другой приказ.
Наместник заметил, что она почему-то не выглядела раненой или обожжённой, как остальные дети и взрослые – из-за неё картина выглядела совсем жуткой, контрастной. Словно кто-то специально поставил её для того, чтобы Наместник увидел и понял, что натворил.
Зверь блеснул кинжальными клыками и, оттолкнувшись мощными лапами, прыгнул. Вороны ринулись и стали кружить над головой мужчины, оглушительно каркая. С их фантастических клювов дождём закапала кровь на лицо Холлинга.
Казалось, толпа призраков получала зрелище как плату за все мучения, которые пришлось перенести невинным людям.
Мужчина вскрикнул, судорожно глотая ртом воздух, когда чёрные когти твари впились в его беззащитное тело. Раздался леденящий душу хохот, словно намекая о возможном продолжении следующей ночью.
Сон вновь убежал от него, оставив наедине с главным врагом – самим собой. Последние дни Наместник жил как в бреду, переживая один и тот же кошмар.
По какой-то злой иронии замок, подаренный Императором за доблестную службу, находился недалеко от того места, где сгорела целая деревня. По ночам Наместник выходил на балкон и смотрел вдаль, видя лишь мрачные очертания огромной чаши новой Арены, построенной невероятно быстро с помощью магии карликов и весьма специфических приёмов Ордена Инквизиции на месте когда-то уютной деревушки.
В темноте Арена напоминала гигантский жертвенник, и Холлинг почему-то никак не мог отделаться от этой мысли. От размышлений его прервал едва слышный звук чьих-то лёгких шагов.
