– Миледи… усы… высокий… – пробормотала Жанна, силясь уловить смысл показанного. – А! Виконт Кристиан?
Немой довольно закивал.
– Да. Я уже о нем слышала.. Но мне неизвестно кто…
Мысль выразить девушка не успела, во входную дверь настойчиво позвонили.
– Может, вернулась Сара с рынка? Ах, да, ей это не нужно. Как думаешь, Герман, открывать? Да, ты прав, не было приказа, что никого нельзя впускать, вроде это мои прямые обязанности.
И, на ходу вытирая руки, она спешно вышла из кухни.
На пороге стоял доктор Антуан Мерьель.
– Ах… Это вы! – вырвалось у девушки.
– А это снова вы, – парировал он с усмешкой. – Ждали кого-то еще? Как леди Кристина? – поинтересовался он, входя.
– Она почти весь день спит.
– Жара не было?
– Я…Я не знаю, – смутилась Жанна, сопровождая его на второй этаж. – Миледи меня выставила, когда я спросила о ее самочувствии. Скажите, она сильно ранена?
– Это царапина. Главное, чтобы в лихорадку не перешло. Не беспокойтесь, я постараюсь это проконтролировать.
– А! – вырвалось у девушки, и он остановился, обернувшись:
– Продолжайте, мадемуазель. Вы явно хотите что-то спросить, но опасаетесь… Чего? Получить в лоб ланцетом? Я не воюю с женщинами. Даже с очень капризными, считающими, что они знают мои обязанности лучше меня.
Жанна изучила декоративное панно на стене, демонстрирующее натюрморт, и потеребила передник.
– Раньше я работала в трактире… – начала она неуверенно. – Однажды другой слуга не закрыл дверь на кухню и бездомная собака съела часть ужина. А наказана была я, потому что именно я обнаружила это. Вы не хотели идти со мной вчера, потому что…
– Не страдайте так, милая, вы аж позеленели от напряжения. Я не хотел идти, потому что у меня больше нет права на частную практику. Нет его, потому что в рецепте я написал не ту цифру, и моя пациентка скончалась. Врачебное сообщество вступилось за меня, отстояв право на ошибку и стечение обстоятельств, вкупе с преклонным возрастом почившей. Но я больше официально не врач – вот и всё. И никто здесь не виноват, кроме меня. Если вы думаете, что я занят тем, чтобы найти виновного, то его я каждый день вижу в зеркале, хоть и не знаю, как так вышло… В тот момент я планировал жениться и совершил непростительную для лекаря ошибку – позволил себе задуматься не о том, о чем должен был.
– Жаль, – вздохнула Жанна, – мне кажется, вы хороший доктор…
– Мог бы стать, – поправил ее Антуан приподняв указательный палец. – Успел представить один научный доклад на Британском Съезде, но теперь терпеливо ожидаю, когда меня выставят из дома за неуплату. Видите ли, мадемуазель, вы вполне хорошо чувствуете себя служанкой, а я бы мог служить кучером, но считайте, что для этого я слишком умный и важный индюк, и предпочту такой роли помойки парижских улиц, где мне дадут прозвище Академик. Прошу простить, меня ждет пациентка.
И с этими словами он толкнул двери в покои Кристины.
Та не спала и, услышав, что кто-то вошел, распахнула глаза.
– Вы?
– Здравствуйте, миледи, – невозмутимо приветствовал он. – Как вы себя чувствуете? Головная боль, жар? Покажите мне язык, пожалуйста.
– Да идите вы… – пробормотала она.
– Не могу, я с вами еще не закончил.
– Миледи, я буду нужна? – выросла из-за спины Антуана Жанна и по глазам госпожи поняла, что лучше удалиться.
– Вы подумали над тем, что я вчера говорила? – спросила Кристина после ее ухода.
– То есть, вы спрашиваете, согласен ли я молчать за монеты? Лучше бы вы попросили меня об этом просто так, обращаясь к моему достоинству… Хотя, впрочем, да, мое имя к этому не располагает. Голова не кружится? Жажда не мучает?
