– Франсуаза… Дорогая, я не хотел бы…
– Отец! – нахмурилась она. – После смерти мамы не ты ли сам сказал мне, что я очень сильная! Так вот, я еще сильнее, чем тебе кажется! Я должна знать то, что ты сейчас пытаешься скрыть.
– Хорошо, – герцог мрачно уставился себе под ноги. – У меня серьезные опасения, что твой избранник, барон Лефевр, посещает любовницу, – и поднял указательный палец. – Дорогая, дай мне договорить! Я бы не стал просто так обвинять кого бы то ни было. Вы еще даже не поженились, а он уже у ног другой! Я, как только встретил твою мать, думать забыл о всех прочих, и я был верным мужем, пока она была жива!
– Отец! – умоляюще воскликнула Франсуаза, сдерживая желание разрыдаться.
– Послушай, – герцог с шумом выдохнул и прошелся туда-сюда. – Вчера я увидел, как Огюст получил письмо… явно от женщины… он прочитал его втайне от всеобщего внимания и спрятал. Мне это очень не понравилось. Я покинул вас под предлогом и на улице остановил первого попавшегося человека. За хорошие деньги он должен был внимательно следить за твоим женихом, чтобы выяснить, не ходит ли он куда-то вечерами..
– И что же? – прошептала девушка, холодея.
– Мне только что сообщили, что барон Лефевр пришел в дом неподалеку, на улицу де Клери.
– Ах! – воскликнула Франсуаза и ее глаза зло сверкнули. – Отец! Я иду с тобой!
– Девочка моя!..
– Нет, я должна это увидеть, чтобы отогнать все сомнения! Я готова выдержать любой удар, если будет нужно! Жерар! Принеси мне плащ!
Через несколько минут из особняка герцога Лювьенского поспешно вышли два человека и скрылись за поворотом. Но, если бы кто-то из них обернулся, то увидел бы тень, наблюдавшую за домом…
– Надо же! – пробормотал Кристиан. – И сама Франсуаза участвует, идеальное стечение обстоятельств… А всего-то надо было попросить этого пропойцу, явившегося к герцогу с докладом, звонить подольше и погромче, чтобы наверняка переполошить всех. Теперь дело за Лили. Давай, малышка, покажи на что ты способна. Играй так, будто на тебя смотрит лучшая публика Европы!
*******
Нанятый герцогом рабочий не соврал: чуть ранее Огюст Лефевр действительно вошел в дом по указанному в полученном им письме адресу, и через пару мгновений очутился в просторной гостиной на первом этаже. Несколько свечей, расставленных то тут, то там, озаряли комнату, окно было чуть приоткрыто, и внутрь врывался ночной воздух. На креслах и оттоманке лежали шелковые подушки, под ногами расстилался мягкий ковер, скрадывающий шаги, а посреди всего этого великолепия стояла все та же незнакомая молодому барону дама. Она была облачена в тонкое платье с открытыми плечами, и Огюст был вынужден отметить про себя ее светлую кожу и выразительные глаза. Но если бы его внимание не было так занято красотой Лили, возможно, он бы заметил тот факт, что окно прикрыто шторами лишь на треть, а при таком ярком свете это было слишком необдуманно, ибо предоставляло возможность любому прохожему обозревать все, что происходит в этой комнате.
– Дорогой мой барон! – воскликнула незнакомка вместо приветствия и попыталась обвить его шею руками.
– И это всего лишь вы! – он уверенным жестом отстранил ее.
– Ах, а вы хотели увидеть кого-то еще?
– Вы довольно ясно дали мне понять, мадемуазель, что у Франсуазы есть любовник. Идя сюда в этот час, я рассчитывал увидеть доказательства ее порочности, однако встречаю только вас, – заметил Огюст, втайне любуясь ею.
