– Что происходит? – спросил запыхавшийся Тарм.
– Мальчишки, все, как один, попадали. На ногах только гир Дипат, Терваль, Малеф, Фар и Деська.
– А Гимон?
– Тоже пал.
– Где Кисак?
– Это который с тигровыми полосками на лице?
– Да.
– Не было, он ведь с вами должен быть.
Гир Тарм зарычал.
– Быстро выгрузите всех с телеги в замок, – приказал мужикам Тарм.
– Не-не, гир. У вас там хворь какая-то, не пойдем мы дале ворот. Вот тут прямо и забирайте их.
– Бреб на ворота! Как только все будут на территории замка, запрешь их. Никого не впускать и не выпускать кроме меня и Кисака. Понял?
– Да, гир.
– Я пошел на поиски Кисака. Альда, иди в нутрь, за помощью.
Девочка со всех ног бросилась в замок. По пути ей встретился Фар. Он поймал ее и сжал в объятиях.
– С тобой все в порядке!
– Отстань, Фар! – Альда грубо оттолкнула парня. – Ну, ведь не до тебя сейчас!
Не посмотрев на него, девочка снова припустила к замку.
– Гир Дипат! – позвала Альда, ворвавшись в замок.
В главном зале почти некуда было ступить. Те, кто стоял на ногах, притащили кровати и выставили их для больных. Отряды в полном составе лежали без сознания на местах. Каждого по очереди осматривал лекарь.
– Альда! Слава Небесному Солнцу! Где Тарм? Где твой отряд? – Дипат беспокойно оглядывался.
– Там, идемте.
Потихоньку отряд Альды тоже перетащили в главный зал. Малеф велел отмыть всех, на ком была грязь, и переодеть в чистую одежду. Деська, не передыхая, носил чистую воду. Альда первым делом взялась за Котта и Дрюшу. Тарм с Кисаком на руках вернулся только под вечер.
Когда основная работа была сделана, лекарь объяснил, что эта хворь называется «ляс». Передается исключительно через слюну, поэтому велел перемыть всю посуду в замке. У больных «лясом» поднимается высокая температура, начинаются бред и галлюцинации. Если вовремя не вылечить «ляс» – больной умрет.
Гир Дипат незамедлительно отправил гонца в Средиземье за исцеляющим зельем, которое в Фертилии не водилось. Ждать предстояло двенадцать дней. Малеф боялся, что гонец может не успеть.
День за днем Альда дежурила у постели Котта и Дрюши. Иногда больные приходили в сознание. В это время их нужно было успеть напоить и накормить, а это весьма нелегкая задача. Больные в бреду отказывались принимать пищу, выбивая посуду из рук.
Чтобы сбить жар все окна и двери в замке пооткрывали и создали сквозняк. Здоровым обитателям замка постоянно приходилось менять примочки у больных. Спать удавалось по два-три часа. Гир Дипат хотел в помощь пригласить девочек матер Катюллы, но оказалось, что ее дом тоже болен. Тогда Малеф сделал вывод, что заразу мальчишки получили именно там. А Цеська, который не посещал матер Катюллу, видимо, допил или доел за кем-то из больных и тоже заразился. Десан ни на шаг не отходил от своего товарища. Даже гир Дипат бегал от одного мальчишки к другому, меняя им примочки. Гир Терваль осунулся, погрустнел. Он также окружил своей заботой мальчишек из своего отряда и Гимона.
В одну из таких тяжелых ночей, Альда, как обычно свернулась калачиком у ног Котта, пытаясь отдохнуть хоть немного.
– Альда, – услышала она слабый голос Котта.
– Я здесь, – девочка соскочила с кровати и взяла его за руку.
– Альда, – Котт с закрытыми глазами продолжал повторять ее имя.
– Все хорошо.
– Где Альда?
– Здесь, – чуть не плача, она крепче сжала его руку.
– Она меня простит? – еле шевеля потрескавшимися губами, произнес Котт.
