На всю жизнь осталось у цесаревича Александра, тогда еще семилетнего мальчишки, тягостное воспоминание о страшном дне 14 декабря 1825 года. Конечно, тогда ему не говорили всю правду о том, что произошло, и не рассказывали о той смертельной опасности, которая нависла над всей его семьей, над отцом, долженствовавшим вступить на престол, над матерью, над сестрами – шестилетней Марией, трехлетней Ольгой и полугодовалой Александрой. Всех их декабристы приговорили к казни через повешение, причем циничный Пестель предлагал ради «экономии» повесить их на «экономической виселице», чертежи которой сохранились. Рационализация Пестеля заключалась в следующем. На высокой мачте корабля он предлагал повесить императора, затем к его ногам привязать веревки, на которых повесить императрицу и наследника престола, а уже привязав к их ногам, повесить шестилетнюю Марию, трехлетнюю Ольгу и полугодовалую Александру. Этот жестокий циник и лицемер, увидев виселицу, для него предназначенную, воскликнул: «Ужели мы не заслужили лучшей смерти?.. Можно бы было нас и расстрелять». А семью императора предлагал повесить!
Конечно, цесаревича не посвящали во все нюансы дела, развернувшегося 14 декабря, ни в тот день, ни в ближайшие месяцы. Он узнал всю правду значительно позже, когда вырос и смог правильно оценивать события. А в тот день он вместе с матерью и сестрами находился во дворце под охраной преданных императору и престолу людей. Не знал цесаревич и о том, что заступивший на престол русских царей его отец Николай Павлович в то утро сказал его матери, супруге своей, Александре Федоровне:
– Мы не знаем, что нас ждет. Обещай быть мужественной и умереть с честью, если придется умирать.
Великая княжна Ольга Николаевна впоследствии писала в своих воспоминаниях «Сон юности»:
«14 декабря мы покинули Аничков дворец, чтобы переехать в Зимний, входы которого можно было лучше защищать в случае опасности. Я вспоминаю, что в тот день мы остались без еды, вспоминаю озадаченные лица людей, празднично одетых, наполнявших коридоры, Бабушку с сильно покрасневшими щеками. Для нас устроили наспех ночлег: Мэри и мне у Мама на стульях. Ночью Папа на мгновение вошел к нам, заключил Мама в свои объятья и разговаривал с ней взволнованным и хриплым голосом. Он был необычайно бледен. Вокруг меня шептали: “Пришел император, достойный трона”. Я чувствовала, что произошло что-то значительное, и с почтением смотрела на отца».
В замысле по ликвидации самодержавия участвовали многие царедворцы. Сразу и не распознать, кто есть кто. И чехарда с присягой сначала Константину, а затем Николаю была хитроумно затеяна заговорщиками. Ведь официальное сообщение о смерти императора Александра I пришло в Петербург 27 ноября 1825 года. Все считали наследником престола цесаревича Константина Павловича. И лишь очень узкому кругу людей было известно, что тот еще два года назад отрекся от права на престолонаследие. В августе 1823 года император утвердил манифест, по которому в случае его смерти трон по старшинству переходил к его брату Николаю Павловичу. Однако манифест оглашен не был, надо думать, совершенно не случайно. Создавалась критическая ситуация.
Николай Павлович узнал о манифесте от матери, но генерал-губернатор Петербурга Михаил Андреевич Милорадович посоветовал во избежание династического кризиса быстро провести присягу Константину, поскольку в столице началось брожение, которое могло вырасти в беспорядки. Тогда великий князь Николай Павлович первым присягнул новому императору, а вслед за ним это сделали войска, правительственные учреждения и население города. Однако из Варшавы пришло сообщение, что Константин ехать в столицу не собирается и подтверждает свой отказ от престола. Необходимо было вновь проводить присягу теперь уже Николаю Павловичу.
