Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей» - страница 21

Было давно известно, что Благовещенский пролив с его мелководьем и переменным быстрым течением опасен для мореплавателей. Ледовая обстановка может в любой момент неожиданно измениться, и, в лучшем случае, команда потеряет половину матросов, а Бируля получит «лишние рты». Кроме того, Матисен понимал, что в случае необходимости Бируля может добраться до материка самостоятельно. Во-первых, Новая Земля находится гораздо ближе к побережью, чем о. Беннетта, а во-вторых, мелководное море Лаптевых хорошо промерзает. Здесь могучие айсберги, доставая до дна и как бы цепляясь за него, останавливаются, прекращают свое движение.

К северу же от Новой Земли глубина значительно возрастает. Здесь уже открытый океан, среди которого и высится о. Беннетта. Здесь идет вечное движение льда. Летом океанские течения уносят лед, образуя громадную полынью, осенью она заполняется отдельными льдинами и ледяным крошевом, зимой – движущимися массами льда.

И, действительно, Бируля дождался замерзания Благовещенского пролива и уже в декабре 1902 г. был на побережье Якутии.

Капитан шхуны решает обогнуть Новую Землю с юга и подойти к о. Беннетта с восточной стороны. Вначале это ему удалось. «Заря» быстро идет на север, но вскоре судно упирается в многолетний торосистый лед. На поиски прохода среди ледяных полей потерян целый день, но все тщетно – все проходы забиты льдом. Приходится возвращаться назад.

Следовало немедленно выбираться из ледяных оков, иначе «Заря» могла быть затерта льдами. Матисен имел все основания прекратить поиски. Этого требовала обстановка, так предписывала инструкция Толля. Но ни капитан Матисен, ни его помощник Колчак, ни один из членов команды не допускали и мысли о том, чтобы прекратить поиски и оставить барона Толля в беде, пока есть хоть малейшая возможность его поиска.

Предпринимается еще одна, последняя попытка найти подход к о. Беннетта. Для этого нужно было по-прежнему обойти о. Котельный с северо-запада, но не между ним и о. Бельковский, как было в первом случае, а западнее о. Бельковский. Но и тут всех ждала неудача: «…стоял лед стеной, ни с какой стороны не давая проходу. Подходил сентябрь, ночи становились уже темные; угля на судне осталось только дойти до устья Лены. Тогда командир повернул на юг», – вспоминает боцман Н. Болотников.[19]

Действительно, погода совсем испортилась: снег, дождь, туман, разбитый лед, среди которого встречались и многолетние поля. Угля в бункере судна оставалась предельная норма (15 т). Приходит время вскрыть письмо, оставленное Э. В. Толлем перед отъездом.

«Командиру яхты “Заря” лейтенанту Фёдору Алексеевичу Матисену.

Поручая Вам вести весь личный состав Русской полярной экспедиции, ученый персонал и команду судна экспедиции на яхте “Заря” или другим указанным мною в инструкции от 19 мая путем до сибирского берега и дальше на родину, я передаю Вам в целях единодушного исполнения этой задачи на тот случай, если Вам не удастся снять меня с острова Беннетта, или на случай моей смерти все права начальника экспедиции.

Э. В. Толль. “Заря”, Нерпичья губа, 20 мая 1902 г.».

23 августа «Заря» повернула на юг. Все понимали, что в данной ситуации другого решения быть не могло. Начинать третью зимовку в открытом море среди льдов да еще с недостаточным запасом угля и провизии было просто нельзя.

Впоследствии, когда Матисена обвиняли в том, что именно «это решение стоило Толлю жизни», Александр Васильевич никогда не отмежевывался от участия в этом решении и никогда не осуждал капитана. Прежде всего он был способным учеником русской военной школы: Колчак ни разу не нарушил главную военную заповедь – подчинение воле старшего по званию. А кроме того, в те тяжелые дни они были тесно связаны друг с другом единой целью, единой ответственностью, единой надеждой.