Александр Васильевич, не торопясь, обошел все здание и насчитал 24 прямоугольника. Шесть из них были пустыми, а на 18 начертаны фамилии, многие из которых принадлежали широко известным ученым, исследователям, путешественникам. Ну, например, «научная группа» знаменитой на весь мир Великой Камчатской экспедиции (ВКЭ): Беринг, Миллер, Георги и их помощники – Стеллер, Крашенинников. Трудами этих ученых экспедиция превратилась в настоящее научное и даже политическое предприятие, ознаменовавшее целую эпоху в изучении Сибири. Она была открыта заново, и прежде всего ее история и природа.
* * *
Александр Васильевич сразу же вспомнил якутский музей, где в архивах можно было найти документы о первых походах россиян в Сибирь, об их плаваниях с Лены через море в Тихий океан; услышать замечательные рассказы консерваторов о жизни в их городе ученых – участников ВКЭ.
Историк Герард Фридрих Миллер проводил почти все свое время в архивах, натуралист Иоганн Георг Гмелин – среди местной флоры и фауны. Однажды оба ученых находились в гостях у Беринга, а в это время в доме Гмелина вспыхнул пожар (8 ноября 1736 г.). Сгорело все – множество набитых помощниками чучел птиц и мелких животных, десятки выполненных художниками рисунков растений – результат почти годовой работы… И пришлось все начинать заново.
Напомнили тогда в музее Колчаку и о том, что впервые вечной мерзлотой, на которой и стоит Якутск, заинтересовался именно Гмелин, а затем уже изучение ее продолжили многие ученые. Вот тогда и прозвучало имя Миддендорфа, тоже занесенного на фриз здания музея, но больше о котором Александр Васильевич ничего не знал.
Немного больше ему говорили фамилии Палласа и Георги. Их имена он слышал еще в кадетском корпусе, когда на лекциях рассказывали о великих путешественниках вообще. Это были люди, стиравшие с земли «белые пятна»; исследователи, изучавшие новые, открытые земли: их природные богатства, свойства воды и почвы, растения, животных, географию и быт населяющих эти землю людей – их культуру, ремесла, историю возникновения. Для таких путешественников Санкт-Петербургской Академией наук была в свое время даже разработана соответствующая инструкция.
Наиболее известными и даже близкими среди 18 фамилий оказались две. Адмирал Фердинанд Петрович Врангель – то же морское училище, что у Колчака, те же морские науки, те же морские путешествия: Ледовитый океан и северные берега Сибири. Только у Врангеля были другие годы (1820–1825 гг.) и другой маршрут – от устья Колымы к востоку до Берингова пролива и Медвежьих островов. Но цель была та же: исследовать «ледовитое море [Северный Ледовитый океан] на как можно большем расстоянии, ибо там, в глубине морских просторов, может находиться неведомая земля». Эту землю в 1867 г. совсем неожиданно открыл американский китобой Де-Лонг, причем совсем недалеко от того места, которое «наложил» на карту Врангель. Вскоре она и получила имя острова Врангеля.
Но, по сути дела, только почти через 80 лет после окончания в 1747 г. Великой Сибирской Экспедиции (так иногда называют ВКЭ) была выполнена поставленная перед ее северными отрядами задача: изучить морской путь из Архангельска в Тихий океан. И завершение этой трудной задачи выпало на долю великого российского полярного исследователя Ф. П. Врангеля.
Ну, а с именем шведского полярника Адольфа Эрика Норденшельда Александр Васильевич оказался связан самыми свежими воспоминаниями и событиями.
