Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей» - страница 62

Вот и перед Новым годом, следуя старинной традиции, украсили иркутяне город декоративной картиной: «“Фрам”, затертый льдами». Рассказывала она об известном норвежском путешественнике Ф. Нансене, который (1903 г.), вморозив в лед свою шхуну «Фрам», три года дрейфовал в ледяном поле, пересекая Северный Ледовитый океан вблизи Северного полюса. За это путешествие Нансен и получил Большую Константиновскую медаль.

Обычай украшать город ледяными скульптурами сохранился в Иркутске до сих пор. Каждый Новый год на Площади им. Кирова можно любоваться ледяными композициями на самые различные темы: от сказок Андерсена до истории основания города.

В 1903 г. декоративная картина была установлена на катке детской площадки, совсем рядом с театром. И каждый раз, посещая ВСОИРГО, Александр Васильевич видел эту картину. Вечером она освещалась бенгальским огнем, и казалось, что эти громадные глыбы, сооруженные из снега и льда, озарялись северным полярным сиянием, величественней и красивее которого не было среди всех небесных явлений.

Каждую минуту, свободную от встреч, разговоров и договоров, Колчак стремился в музей, пытался как можно ближе, подробнее познакомиться с его богатством, бывшим поистине щедрым подарком для любого ученого, путешественника, оказавшегося в Иркутске.

Здесь были сосредоточены редчайшие коллекции предметов доисторического искусства. Например, среди нефритовых изделий каменного века была одна женская статуэтка, которую мастер вырезал более 40 тыс. лет назад. Переходя из зала в зал, можно было проследить процесс влияния русской культуры на быт коренного населения Сибири: бурятов, якутов, тунгусов.

Стенды музея знакомили с историей присоединения Восточной Сибири к России, с возникновением первых поселений сибирской земли. И становилось ясно, что российская история Восточной Сибири начинается с XVII в., когда отчаянные русские казаки понаставили остроги в местах своих стоянок и таким образом за полстолетия с небольшим прошли всю Сибирь до океана.

А когда в 1724 г., перед смертью, Петр I вспомнил «то, о чем мечтал давно, и что другие дела предпринять мешали», т. е. о дороге через Ледовитое море в Китай и Индию; когда составил приказ об экспедиции, главой которой назначил капитан-командора Витуса Ионассена Беринга, тогда и встал Иркутск крепостью российской в центре Азиатского материка, морской базой не только для экспедиции Беринга, но и всех последующих российских походов на Дальний Восток и в Америку…

Узнал Александр Васильевич, что автором этого великолепного музейного здания был член общества городской архитектор барон Генрих Владимирович (Васильевич) Розен, управляющий строительной и дорожной частью при Главном управлении Восточной Сибири. Что иркутяне здание это построили на собранные ими деньги всего за один год (старое здание сгорело во время пожара 1879 г., но город уже не представлял своей жизни без музея) и называли любовно «мавританский замок».

Именно для мавританской архитектуры, возникшей у арабов на завоеванной у Испании территории, характерны постройки в виде небольших крепостей. Вот почему и появились у музея круглые шлемовидные башни, крепостные зубцы со специальными бойницами, и окна, похожие на замочную скважину.

А потом увидел Александр Васильевич документы, рассказывающие об основании Иркутского музея, старейшего музея Российской империи. Причастны к этому делу оказались императрица Екатерина II, присланный ею для «облагораживания» сибиряков ученик Ломоносова Эрик Лаксман, генерал-губернатор иркутский Франц Кличка и его «правая рука» Александр Матвеевич Карамышев, корреспондент Академии наук, коллежский советник, директор ассигнационного банка. Перед отъездом в Сибирь на аудиенции у Екатерины выхлопотал Ф. Кличка три тысячи рублей для создания в Иркутске публичной библиотеки, где вскоре было отведено место и для музея. То есть к тому моменту, когда после пожара музей переезжал в новое здание (1883 г.), он уже перешагнул свой вековой юбилей (декабрь 1782 г.).