– А все их имена?
Это отдельная история для целого большущего этнографического исследования. Чего только стоит имя тиличикского старожила Абрама Абрамовича Улей. Понятно, что когда в 1741-1742 годах здесь казаками составлялись ясачные книги, такого современного понятия, как паспорта или документа, удостоверяющего личность у коренных народов камчатского полуострова в помине не было. Да, и до начала ХХ столетия тоже не было, так как и потребности в них ведь не было, и все имена на полуостров были естественно привнесены теми царскими служивыми людьми и привнесены они казаками, которые эту работу в той или иной мере выполняли по мере своего понятия, поставленной перед ними задачи и полученного где-либо ими образования, пусть хоть в церковно-приходской школе или другом тогдашнем образовательном учреждении, если таковое еще было в селении, где он сам родился. Вот, и у нашего Алексея, и его брата Дениса имена красивые, и чисто славянские, а вот фамилия Ваямретыл на удивление их искони родная, здешняя доморощенная, их та древняя, их особая нымыланская, о чем мы будем еще вероятно при случае говорить…
___
Глава 7.
Не проходящая немота Дениса .
Денис, когда после того как сам видел, что его отца быстрый водный поток уносит под лед, громко вскрикнул:
– Отец, папа! – и, только отраженное много раз эхо от сопок и от стены околоречного леса…
– Отец! О-т-е-ц! О-т-е-ц!
Затем уже он только и, слышал отраженное от сопок эхо своего же такого высокого детского голосового вскрика, своего эмоционального всплеска, в который он вложил все свои силы, чтобы враз потерять затем голос и возможность говорить.
– Отец!!, папа!– и это были последние слова, которые может еще, слышал оттуда из подо льда от него его отец и эти, последние слова самого Дениса, которые он здесь произносит, погружаясь, наверное в свою вечную немоту каждодневного страха, постоянного своего одиночества и еще его детской, тот особой их безысходности и не способности что-либо и сделать, или чем-либо ему помочь там под таким прозрачны толстым тем льдом…
Когда затем его одного нашли в здешнем лесу Денис постоянно молчал, и больше ничего в течение трех или пяти лет от испуга не говорил, и не отвечал на любые вопросы, что и как же на самом деле с его отцом там случилось …
Может так быть он и остался бы немым, если бы мать не отдала после этого случая его в круглосуточный садик в Тиличики, где его и естественно отогрели, и искренне все воспитатели приголубили, а сама она еще года три жила в опустевшем доме там на Ветвейваяме, покуда село полностью не перевезли в Хаилино, а она решила перебраться к двоюродной сестре в Тиличики, да так и прижилась уже здесь в райцентре…
___
Глава 8.
Их чистая вода – нилгикын мымыл.
Река Ветвейваям и древние их особые обычаи.
Денис Ваямретыл вырос на реке Ветвейваям, на левом притоке большой реки Вывенки в старом и древнем селе оленных нымылан-коряков и чукчей в селе Ветвей, когда ему было 7 лет родителей, вернее мать с ним перевезли в райцентр Тиличики, хотя они еще долго потом ходили пешком или добирались попутным транспортом ранней весной в родное полузаброшенное их село, где остались только три одиноких старика, а еще хоть какие-то постройки да вновь вырытые молодыми жителями землянки, чтобы вволю порыбачить и подышать здешним чистейшим воздухом, а также поохотиться на берегах притоков привольно раскинувшихся в долине реки Вывенки и её притоки Ветвейваяма. Как их отец называл Денис уже и не помнит, только осталось в его душе тепло рук родного отца, когда он его подымал, перетаскивая через высокий борт дюралюминиевой лодки, которую они три года как сменили, а ранее пользовались деревянной узкой и длинной ранее еще их дедом Ильей вытесанной лодкой из толстого тополя.
