Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля - страница 5
Чем глупый похвалит однажды.
«Голубь бился в моё окно…»
Голубь бился в моё окно
И, казалось, кричал о том,
Как там холодно и темно,
Как опасливо за окном.
Но лишь створку я отворил,
Приглашая его под кров,
Голубь взмахом светящих крыл
Взвился в небо до облаков.
А я, мучаясь, не пойму,
Нет вины моей иль греха
В том, что нужно было ему
Добиваться вот так стиха.
«Гопота тоскует об империи!..»
Гопота тоскует об империи!
Впрочем, приспособившись вполне
К воровству, бесправью и безверию,
Как Махно, гуляющим в стране.
Хочется царя по типу Грозного,
И его опричниных затей,
Иль генералиссимуса звездного –
Друга всех спортсменов и детей.
Пусть давно прошло то время, олухам
Не понять, в молении гундя,
Как их слепота политтехнологам
Помогает вылепить вождя.
Чьи шестёрки в слюнях до истерики
На экранах родины моей
Пресекают происки Америки
И зовут сплотиться поплотней,
Чтоб под визг резиновых шпицрутенов,
Под задорный колокольный звон
Бенкендорфы, плеве и Распутины
Окружали президентский трон.
Чтоб царила всюду имитация.
Встать с колен. Во всем достичь побед.
Минус вымирающая нация.
Плюс Газпром, Транснефть и Петромед.
Потому – да здравствует империя!
И плевать, что бьёмся в западне
Воровства, бесправья и безверия,
Как Махно, гуляющих в стране.
Где подвалы в шприцах одноразовых,
Где в углах – не то, так это в рот.
Господи, прости и не наказывай
В плебс переродившийся народ.
«Гости, я их ждал, и вот без стука…»
Гости, я их ждал, и вот без стука
В предрассветной сонной тишине
Входят постепенно друг за другом
В маленькую комнатку ко мне.
Эльфы – невесомые созданья,
Гномы – горных недр бородачи,
Что остались за лазурной гранью
В Гагой убаюканной ночи.
Феи в электрических коронах,
Ангелы из бабушкиных книг,
Жившие по сказочным законам,
Жаль, к которым так и не привык.
Принцы – благородные красавцы,
Королевы – злы и хороши,
К ним мне приходилось прикасаться
Краешками зреющей души.
Колдуны – соседи непростые,
Добрые волшебники – не в счёт,
Не встречались в жизни мне вторые,
Первые – совсем наоборот.
Людоеды – рост обыкновенный,
Великаны – эти на виду,
Что тут спорить, каждый, непременно,
Принесёт обиду и беду.
Это так. Но я лежу счастливый,
Пусть каких-то несколько минут:
Главное, что папа с мамой живы,
И сестра попала в институт.
А когда сквозь солнечные нити
Разбредутся гости, кто куда,
Я скажу им: «Снова приходите,
И как можно чаще, господа!».
«Грузовые вагоны мчат сквозь тьму и сугробы…»
Грузовые вагоны мчат сквозь тьму и сугробы,
Набивая карманы дорогих москвичей,
Для которых опять арестантские робы
Мужики примеряют на Отчизне моей.
Сколько здесь их лежит поседевших и юных,
Безымянных и тех, кого помним пока –
От Дудинки к Норильску рельсов гибкие струны
При содействии вохры натянули зэка.
Выбивают вагоны дробь на стыках со свистом,
И кричат тепловозы, как от пули шальной,
Где народа враги, кулаки и троцкисты,
От души намахались на природе киркой.
Сколько здесь их лежит осторожных и прытких,
Безымянных и тех, кого помним пока –
От Норильска к Дудинке рельсов чёрные нитки
При содействии вохры размотали зэка.
Снова мутное солнце опускается низко,
Как тогда заблудившись в беспредельной пурге,
И не видно крестов или звёзд обелисков
Над могилами тысяч, привыкших к кирке.
Сколько здесь их лежит трусоватых и смелых,
Безымянных и тех, кого помним пока –
От Дудинки к Норильску рельсов острые стрелы
При содействии вохры прочертили зэка.
А над ними вагоны мчат железной оравой
Похожие книги
Стихи, представленные в книге, структурированы по алфавиту. Это позволяет легко найти понравившиеся строфы, возвращаться и перечитывать снова.Новизна подачи содержания, так же как и легкость слога, отработанность фраз, многогранность творческих находок, хороший русский язык – отражают суть авторского видения и поэзии Владимира Лузгина в целом.Лирика поэта проникнута высокой гражданской позицией и искренней болью сердца за происходящее вокруг и се
Стихи, представленные в книге, структурированы по алфавиту. Это позволяет легко найти понравившиеся строфы, возвращаться и перечитывать снова.Новизна подачи содержания, так же как и легкость слога, отработанность фраз, многогранность творческих находок, хороший русский язык – отражают суть авторского видения и поэзии Владимира Лузгина в целом.Лирика поэта проникнута высокой гражданской позицией и искренней болью сердца за происходящее вокруг и се
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Продолжение книги "Влюбиться поневоле". История Хизер и Уильяма не заканчивается. Спустя два года они снова видятся. У каждого своя жизнь и свои дела, только вот проблема в том, что те чувства, которые у них когда-то были, вновь вернулись. И никто не знает исхода этой истории…
К московскому антиквару обращается неизвестный с просьбой оценить статуэтку пуделя работы Карла Фаберже… Потом этот же тип в Париже уточняет возможность продажи коллекции из десяти собачек Фаберже.Получив эту информацию, детективное агентство «Сова» начинает расследование… Выясняется, что в среде антикваров есть легенда о купце Собакине, который до революции для своей невесты ежегодно заказывал у Фаберже ювелирные статуэтки собачек… Коллекцию ник