Алина ( Абаддон) - страница 5

Глу­по­сти! Ма­ма – взрос­лая, об­ра­зо­ван­ная жен­щи­на. Её на та­кие шту­ки не возь­мёшь. По­ко­си­лась на шкаф­чик. Лад­но. Прие­ду и бо­лее под­роб­но обо всё рас­спро­шу. Сей­час ме­ня ждёт ска­зоч­ное пу­те­ше­ст­вие. Удов­ле­творённо при­кры­ла ве­ки вспо­ми­ная Ни­ки­ту.

– Доч­ка, я по­шёл к ма­ши­не. Жду те­бя на ули­це.

– Хо­ро­шо, – от­ве­чаю я и на­прав­ля­юсь к вы­хо­ду.

Уже на­хо­дясь у вход­ной две­ри, раз­во­ра­чи­ва­юсь и ви­жу ма­му в гла­зах, ко­то­рой по­се­ли­лась не­по­нят­ная мне тос­ка.

– Ми­лая, ты же зна­ешь, что я те­бя очень силь­но люб­лю. Про­шу, что­бы не про­изош­ло, ни­ко­гда не за­бы­вай это­го и не со­мне­вай­ся в мо­ей люб­ви. Ма­те­рин­ская лю­бовь са­мая силь­ная и ис­крен­няя на све­те, её нель­зя со­пос­та­вить не с од­ним дру­гим ви­дом люб­ви. Вклю­чая лю­бовь к муж­чи­не.

Не удер­жа­лась и под­бе­жа­ла к ма­ме, да­же по­за­быв снять обувь.

– Ма­моч­ка, я не­на­дол­го уез­жаю. Се­го­дня ве­че­ром уже бу­ду до­ма во­оду­шев­лён­но рас­ска­зы­вать об от­ды­хе и по­пи­вать тё­п­лый чай с кон­фет­ка­ми.

Не­по­нят­ная тос­ка, как буд­то бы пе­ред дли­тель­ной раз­лу­кой оку­ты­ва­ла моё серд­це. Ка­за­лось, что нас ожи­да­ет дол­гая раз­лу­ка.

– Ко­неч­но. Толь­ко пом­ни мои сло­ва. Ни­ко­гда не сни­май обе­рег. Ни­ко­гда, – ма­ма смах­ну­ла сле­зин­ку, ко­то­рая вне­зап­но ска­ти­лась по её ще­ке и сполз­ла к пе­ре­со­хшим гу­бам. – И у ме­ня есть ещё од­на прось­ба. Не осу­ж­дай лю­дей и их по­ступ­ки. Те­бе ни­ко­гда не бу­дет до кон­ца из­вест­на, ис­тин­ная при­чи­на то­го или ино­го дея­ния.

Обес­ку­ра­жен­но блу­ж­даю взгля­дом, рас­те­рян­но про­во­жу ру­кой по сы­рой ще­ке ма­мы.

– Я ста­ра­юсь не осу­ж­дать дру­гих лю­дей. Ни осу­ж­дать, ни не­на­ви­деть. Я пом­ню, что ты го­во­ри­ла, что осу­ж­де­ние от­рав­ля­ет на­шу ду­шу, а не­на­висть раз­ры­ва­ет серд­це на мел­кие ку­соч­ки.

«Не су­ди­те, да не су­ди­мы бу­де­те» — на­вер­ное, са­мая слож­ная для ис­пол­не­ния еван­гель­ская за­по­ведь. Ведь не про­хо­дит и дня, что­бы мы ко­го-то не осу­ди­ли, не по­ду­ма­ли о ком-то пло­хо. А ме­ж­ду тем, эта заповедь — фун­да­мент то­го, как долж­но от­но­сить­ся к лю­дям. Ведь, «ка­кою ме­рою ме­ри­те, та­кой и вам бу­дут ме­рить».

Не­про­из­воль­но за­мо­та­ла го­ло­вой. В мо­ей го­ло­ве слов­но раз­дал­ся чу­жой го­лос. Не­воль­но при­жа­ла ла­донь к вис­ку. Стран­но! Очень стран­но! Всё про­ис­хо­дит как в за­мед­лен­ной съёмке.

Ма­ма, не про­ро­нив ни сло­ва, об­хва­ти­ла мои пле­чи и креп­ко-креп­ко при­жа­ла к се­бе.

– Я те­бя люб­лю. Я гор­жусь то­бой и со­бой за то, что вос­пи­та­ла та­ко­го че­ло­ве­ка. Ты на­мно­го луч­ше ме­ня. Силь­нее. До­б­рее. Ма­лыш­ка, ес­ли кто и смо­жет из­ме­нить мир, то это толь­ко ты, – слиш­ком гром­кое ут­вер­жде­ние вы­зва­ло у ме­ня ото­ропь.

– Ма­ма, ка­ко­го че­ло­ве­ка? Са­ма же ска­за­ла, что я ещё ре­бё­нок. Не­из­вест­но, что из ме­ня вы­рас­тит и во­об­ще по­лу­чить­ся? – От­вер­га­ла её сло­ва. – И ка­кой мир я смо­гу из­ме­нить? Я лишь под­рос­ток. Ма­лень­кий че­ло­ве­чек в ог­ром­ном ми­ре.

Ма­ма с лю­бо­вью по­тре­па­ла ме­ня за пух­лую щёчку и при­жав­шись ко лбу мяг­ки­ми гу­ба­ми, про­шеп­та­ла, – из­вест­но. Я ви­де­ла твоё бу­ду­щее оно пре­крас­но, но пом­ни…

– Пом­ню. Пом­ню, – бес­це­ре­мон­но пе­ре­би­ла ма­му. – Не сни­май обе­рег, – рас­стег­ну­ла курт­ку и дос­та­ла из-под фут­бол­ки ма­ми­ну цен­ность.