Первая дверь была коричневой с вычурными кренделями сверху, вторая – совершенно белой, холодом от неё так и веяло, третья дверь светилась красным, как к ней подойдёшь, красный свет в глаза так и бьёт, вызывая сильное напряжение.
Открыла Лика первую дверь, а за ней куча книг. Их такое огромное количество, что не знаешь, какую из них взять. Взяла Лика первую книгу, на обложке её непонятные вензеля, и шрифт с вензелями, едва ли, такой, без труда, прочитаешь. Вторую книгу взяла, полистала, оказалась она обычным детективным романом. Третья книга была чьей-то драмой. Ещё одна – наука о зеркалах, следующая – о любви бессердечной роман. То руководства к действию попадаются, то инструкции, то разные интересные методики в работе над собой. Всего не перебрать и не перечесть. Перебирала Лика книги, перебирала да как крикнет: «Не всё я знаю, всего мне не познать, весь век тут прочитаешь, саму себя теряешь!» Позлилась, позлилась, заплакала от бессилия. Сидела Лика, сидела, посередь всего этого многообразия, да начала глубоко дышать. На дыхании сосредоточившись, успокоилась и спокойно молвила: «Я всего могу не знать! Надо будет – у людей добрых спрошу, сама поразмышляю! Ответы всегда внутри себя найду, те советы и наставления людей добрых, что мне откликнутся, для себя возьму».
Пёс обескуражено посмотрел на Лику и стал меньше. Заскулил он, подойдя к своей хозяйке, прижался к ногам, затем и вовсе спрятался под стол.
– Ну и правильно, сиди там, я и без тебя – надсмотрщика, вторую, и третью двери вижу! – сказала Лика.
Тут, пёс вовсе спрятал свою морду в подоле платья хозяйки.
– Ах ты, негодник! Опять не справился! – возмутилась та.
Пёс побрёл на своё место в углу и наполовину стал белым. Лика подошла к белой двери, от которой веяло холодом. Едва открыв её, она оказалась на помосте. Вокруг стояла толпа людей. Было холодно. Лика поёжившись, обхватила себя руками, потирая предплечья, она пыталась хоть как-то согреться.
– Вот! Посмотрите-ка на неё! Ишь, выскочка! Всегда вперёд паровоза со своим мнением лезет. Она что, умнее нас всех?!
– Да уж! Что лезть туда, куда не просят? Заведёт туда, сама не зная, куда, потом и не выбраться.
– Да, да, да! Слышала я тут от одной особы, что только время с ней потеряешь, энергию истратишь, возьмёт больше, чем отдаст!
– Ну, уж, нет! Я к ней не пойду, она грубая, неотёсанная. Сама-то в жизни не разбирается, молоко ещё на губах не обсохло, а всё туда же!
– Да что её слушать!? Она на месте не усидит, да и несёт вечно какую-то околесицу. Интересно, сама-то в неё верит?
– Это вообще невозможно слушать! Кому это, вообще, может быть интересно, да ещё за такие деньги!?
– Она мало что может! Сопля ещё совсем!
– Да ну её! Каждый своей жизнью живёт! С чего она взяла, что знает больше меня!
– Да вы посмотрите на неё, сама-то она много ли в жизни достигла? Судя по её виду, самой несладко пришлось, а всё туда же!
– Где она этого бреда в голову себе набрала? Сущая ерунда да фантазии! Это вообще, уму непостижимо – такую ересь нести!
– Бог за это накажет!
Эти и другие голоса звучали вокруг помоста. Лика не выдержала, нашла проход в толпе и выбежала через него, захлопнув белую дверь.
– Ну вот, я же говорила! Никогда ей отсюда не выбраться, мой верный, Цербер, не так ли? – молвила дама, ехидно ухмыляясь, она поглаживала пса, ставшего тёмно-коричневым.
Пёс оскалился на Лику, дама придерживала его за строгий ошейник.
