Джон Фостер, удостоенный после войны генеральского звания и переехавший по предложению Гранта в Вашингтон, оставался вначале практикующим юристом. Его фирма выиграла несколько дел, в которых были замешаны зарубежные предприниматели, и на это обратили внимание преемники Гранта – президенты Ратерфорд Хейс и Джеймс Гарфилд. Джону предложили перейти на дипломатическую службу, на что он, человек любознательный и стремившийся увидеть мир, охотно согласился.
С 1873 по 1880 год он служил послом в соседней Мексике, затем полтора года в России и около двух лет в Испании. Фостер быстро овладел искусством дипломатии и стремился к налаживанию мирных отношений со странами, в которых служил. Особенно это важно было по отношению к соседней Мексике, с которой постоянно возникали пограничные конфликты. Именно Фостер предложил условия урегулирования пограничных споров, которые в конце концов привели к заключению договора о границе 1882 года.
На всю жизнь ему и особенно его дочери запомнилось недолгое время, проведенное в столице России. Фостер был несколько раз принят царем Александром II, который произвел на него яркое впечатление. «Я не встречал ни одного другого суверена, личные встречи с которым были бы такими сердечными и доброжелательными», – рассказывал он[16]. Дочь Эдит вспоминала санные прогулки в пригородах Санкт-Петербурга, вплоть до финской границы, цыганские пляски и песни. Тяжкое впечатление на нее произвело убийство в марте 1881 года Александра II, которого не только в России, но и на Западе называли царем-освободителем (в связи с отменой крепостного права в 1861 году). Вскоре после воцарения Александра III ее отец был отозван на родину.
Президент Бенджамин Гаррисон назначил Джона Фостера заместителем государственного секретаря (министра иностранных дел). Госсекретарем был Джеймс Блейн, в прошлом видный политик, не раз выдвигавшийся в президенты, но так и не избранный, а теперь – больной и старый человек, который дослуживал отмеренное ему время на высоком государственном посту. Фостер, по его собственным словам, был в Госдепартаменте «бунтовщиком» – в том смысле, что требовал активной внешнеполитической деятельности, чему сопротивлялся его начальник[17].
В июне 1892 года Блейн, наконец, ушел на покой (вскоре он скончался), и Фостер стал государственным секретарем, по существу дела первым помощником президента, так как занимался не только внешнеполитическими, но и внутренними делами, связанными с внешним миром.
На этом высоком посту он пробыл, однако, недолго, немногим более полугода: в 1892 году республиканца Гаррисона сменил демократ Гровер Кливленд, образовавший свое правительство, и Фостер в конце февраля 1893 года был вынужден уйти в отставку.
Впрочем, за недолгое время своего пребывания на высшем дипломатическом посту он смог осуществить важную акцию, стоявшую на грани дипломатии, разведки и прямой экспансии. Речь шла о проблеме Гавайского архипелага, куда проникал американский капитал, а вслед за ним продвигались политические представители, разведчики, провокаторы, вербовавшие среди местной знати и особенно белых поселенцев группы, которые требовали установления американского протектората, а в перспективе – присоединения к США.
На Гавайях между тем правила королева Лилиуокалани, стремившаяся сохранить свою неограниченную власть и отказывавшаяся от подчинения далекой Америке.
