Альманах современной русской прозы и поэзии «Литературные встречи» №3 - страница 12

О поступлении в университет можно было забыть. Вот что забавно: Пашка был настоящим талантом, но высшего образования не получил. А мы, балбесы, кто по блату, кто по везению, пролезли в университеты, и впоследствии кто-то из нас даже диссертации защитил. Я сам доктором наук стал.

После школы Пашка пошёл работать фрезеровщиком на «Автокран». Спасибо Николаю Ильичу, учителю труда, хорошо нас этому ремеслу научил. Спустя несколько лет прошёл слух, что Пашку судили. Якобы он уехал в Армению и там пытался нелегально перейти границу, но пограничники его задержали. Такие были времена, просто так выехать из страны было невозможно…

Мы много лет не виделись. И вот недавно случайно встретились в городе. С трудом узнали друг друга. Разговорились: кто, где? У Пашки оказалось всё в порядке. Во время рыночных реформ он открыл своё дело – мастерскую, не зря на «Автокране» работал. Сейчас чинит импортные автомобили, преуспевает. Живёт в своём доме, там, где всё городское начальство, возле Горино. И в личном плане у него всё нормально. Был женат, но решил, что лучше одному. Наслаждается свободой. Его двое детей с высшим образованием, как все умные люди, перебрались в Европу. Значит, у них тоже всё в порядке. Внуки пару раз приезжали навестить трудолюбивого дедушку. А вот математику окончательно забыл. Даже сомневается, что таблицу умножения вспомнит.

– Слушай, расскажи всё же, что тогда случилось в этой Братиславе? – попросил я. – В школе мы все терялись в догадках.

На некоторое время Пашка задумался, стал прежним.

– Да… – наконец решился. – Только поймёшь ли? Там, в братиславской гостинице, я встретил…

И замолчал.

– Кого, Паша? Йохана Кройфа или Герда Мюллера? А может, Боба Дилана?

– Я не знаю, кто они такие.

– Тогда кого?

– Оливию Хасси. – Лицо Пашки изменилось. Таким романтичным я его не видел никогда за все десять лет учёбы в школе.

– Оливию Хасси?

– Да. Я не сразу её узнал. Понял лишь в самолёте, когда возвращался в Союз. Мы столкнулись за завтраком. Она сидела за соседним столиком. Невероятная. Такая вся нежная, воздушная, трогательная… Я сошёл с ума. Даже сейчас, как вспомню, мурашки по коже.

– Она кто?

– Бедный Коля. Вот в этом вся ваша беда – что вы ничего не знаете, кроме вашего «Текстильщика», значков, марок, пластинок, шмоток и прочей дребедени. Оливия Хасси – актриса, она играла Джульетту в знаменитом фильме Франко Дзефирелли. Это тебе не Наташка Замарашкина с большими титьками! – Пашка засмеялся.

– А мы тогда думали, что это всё из-за того, что ты ничего не выиграл.

– Ха, великим математиком я был только в ваших глазах. В Пензе и Риге мне повезло, и как меня в Братиславу отобрали, я даже не знаю. Не было у меня никаких сверхспособностей. И вообще, математикой я увлёкся от нечего делать.

– А мы думали…

– Да, – он похлопал меня по плечу. – Знаешь, если сломается твоя тачка, привози её ко мне в мастерскую. Лучше меня никто её не сделает, и денег не возьму. Мы всё же друзья. Когда-то ты за меня заступался.

Потом он как-то с облегчением выдохнул и пошёл по своим делам.

Когда-то в детстве у меня были папа, мама, бабушка. Теперь же, потеряв их, я интуитивно искала тех, кто мог бы хоть как-то заменить их. Иногда мне казалось, что нашла, но проходило время – и жизнь уводила их. Когда я познакомилась с Глебом, а вскоре вышла за него замуж, меня удивляло, что он не стремится к общению с родителями. Он купил себе квартиру в центре Москвы, и поездка на окраину, где он прожил всё детство, юность и даже зрелость, была для него мучительна. Несколько дней он находился в таком мрачном состоянии, что, глядя на него, я страдала и не знала, чем могу помочь ему. Да и самой хотелось, чтобы его родители, он и я стали семьёй. Время от времени я ездила с мужем к его родителям, пыталась всех растормошить, втянуть в общую беседу. Увы, оторвавшись от стола, который состоял из традиционных советских блюд, каждый, после долгого и продолжительного молчания, уходил в своё. Мама – на кухню, папа – в компьютер, муж – в телевизор. К нему на колени забирался нежный мопсик по имени Шнабс, преданно смотрел Глебу в глаза. Мне казалось, что пёсик считает его своим хозяином, ведь именно он принёс его когда-то в их дом. Я же не находила себе применения. Конечно, чаще всего пыталась помогать на кухне. Но всегда слышала одно и то же: