Наемник. К нему надо бы приглядеться, но этим можно заняться между делом. Кэйлани не собиралась копаться в его прошлом и вести задушевные беседы, чтобы расположить нового спутника к себе. Все, что ей нужно знать – можно ли ему доверять и так ли он хорош, как говорят.
Тонкие ноздри дрогнули, словно наяву почуяв его запах. Перед глазами возникли загорелые руки и плечи, черные узоры татуировки, косой шрам на гладко выбритой щеке. Лица он не уродовал, наемнику даже шло. Его губы, изогнутые в насмешливой ухмылке. Глупую болтовню вспоминать не стала – это отнюдь не добавляло образу привлекательности.
«Я второй раз за вечер думаю о нем не то, что должно, – одернула она саму себя. – Отвлекаюсь, даже к делу не приступив. С чего бы вдруг?»
Мужской интерес она вызывала, не прилагая усилий: довольно намекнуть, и с ней пойдет любой, на кого глаз ляжет. Любой мирянин, разумеется – из слуг Ордена так себя осквернить позволил бы лишь вольнонаемный, а священникам она не то что намекнуть, подумать не посмеет...
Малейшего воспоминания об общине Храма Алмазного сердца оказалось достаточно, чтобы фривольные мысли улетучились из головы. Кэйлани ощутила привычное чувство вины, ожидания неминуемого наказания, будто кто-то сейчас мог узнать о ее фантазиях. Гончие не соблюдали целибат, скорее наоборот, но отвлекаться на свои низменные желания – недопустимо. Желания вообще не имеют значения, если твоя жизнь – служение.
«Все дело в дрянном городе. Я чувствую отвращение и беспокойство, они тянут за собой другие эмоции. Вот от них и надо избавляться, а дикарь вовсе ни при чем».
Нужно сосредоточиться. Взять разум под контроль – сейчас он как оружие в дрожащей руке. Кэйлани сменила белые одежды на скромное монашеское облачение. Зажгла благовония в курильнице, чтобы заглушить вонь трактира. Вернулась на коврик и погрузилась в глубокую медитацию. Так она провела больше часа, пока тело не онемело, а в голове не стало пусто и ясно. Только потом села за стол, разложила карту Дельты и принялась задумчиво ее изучать. Записей она не делала, приучившись держать все сведения в уме.
И теперь пыталась сложить их в общую картину, рассматривая извилистые очертания множества рукавов и притоков нарисованной реки. Где-то там ютились рыбацкие деревушки, вокруг которых творилось что-то странное.
Началось все с пропажи людей. Сначала исчезли пятеро в районе трех поселений в глубине леса, потом о схожих случаях заговорили по всей округе. Но самое интересное, что к тому времени в первых деревнях исчезновения прекратились. Более того, тамошние жители утверждали, будто ничего подозрительного у них не происходит, слухи были всего лишь слухами, и вообще живут они тихо, мирно и благочестиво. Даже слишком: по словам мытаря, собиравшего дань, такого порядка и благости он отродясь не видывал.
Говорил, будто там нет ни ссор, ни драк, ни мелкого воровства, ни пьянства. Будто распивочную и вовсе закрыли, а вместо нее в праздничные дни поселяне дружно собираются в храме. Который перестроили, обновили и украсили не хуже городских. Будто всем миром собрали недоимку за каждый двор – невиданный случай! И что его там приняли как родного, и так хорошо у них было, так славно, что хоть и не уезжай никогда.
Кэйлани понимала: он мог и приврать ради красного словца, но факт возвращения долгов до копейки имелся. К тому же инспектор из Ордена подтвердил: во всех трех деревнях прямо-таки образцовая община, редко увидишь такое единение.
