– О чем у нас тут диссертации писать? – удивился Иван. – Разве что о нефти… Но нефтяные поля далеко!
– Я историк, – сказал молодой человек и дал Ивану маленький прямоугольник визитки. – Тут, оказывается, были немецкие базы во время Второй мировой войны. Немцы хотели захватить всю Сибирь, а еще их очень интересовали земли за Полярным кругом. «Аненербе» – слышал о такой организации?
– Не-а, – признался Иван, крутя визитку в руках. «Рассадин Илья Александрович, историк» – гласила короткая надпись. – А что это? Ане… в честь какой-то женщины назвали, что ли?
– А вот приходи ко мне в музей, я тебе все и расскажу, – улыбнулся молодой человек. – А то, честно признаюсь, тут я уже совсем замерзаю.
– Приду, – кивнул Иван. – Заодно и про одежду потеплее договоримся.
Молодой человек опять засмеялся, потряс руку Ивана и побежал дальше, крепко прижимая к себе портфель. Иван начал было устраиваться на скамье поуютнее, но вдруг увидел желтоватый прямоугольник письма, затерявшийся в синеватых сумерках полярного дня.
– Постойте! – закричал он вслед молодому человеку. – Подождите! Не всё собрали!
Он подхватил письмо и даже пробежал несколько шагов за историком, но тот, покусываемый за пятки сердитым морозом, несся так, будто участвовал в олимпийском кроссе, и догнать его не было никакой возможности.
– Ну и ладно, – сказал Иван, рассматривая письмо.
Конверт не был заклеен, а может, от времени клей высох и клапан отошел. Но по крайней мере не нужно было вскрывать конверт, а то бы Ивана замучило любопытство. Адрес был написан по-немецки. Иван заглянул внутрь: в конверте были пожелтелые листки письма, написанного по-немецки, как и адрес.
«Все равно ведь собирался в музей зайти. Вот заодно и отнесу», – решил Иван.
Он еще немного посидел на скамье, а потом достал из конверта письмо и начал читать, иногда заглядывая в смартфон. Если бы письмо не было написано по-немецки, Иван, возможно, и не стал бы читать, но именно чужой язык привлек его. Он мечтал поступить в МГИМО, стать дипломатом и упорно изучал иностранные языки. Английский неплохо преподавали в школе, а с немецким и французским Ивану помогал Петр Иванович – старый дипломат, которого неверным политическим ветром занесло в заполярный городок, да так он там и прижился, обучая ребят языкам и даже правилам этикета. После школы Петра Ивановича многие поступали в столичные вузы, и Иван считал, что тоже может рассчитывать на удачу.
«А что, буду известным дипломатом! – говорил он друзьям. – Вот раньше не было, чтобы эвенки дипломатами становились, так я первым буду!»
«Ты вполне можешь, – подтверждали ребята. – Но охотником все же быть интереснее. Приключения всякие! А дипломатом – скучно. Сплошные бумажки!»
«Много вы понимаете!» – отмахивался Иван, знакомый с охотничьим ремеслом с малолетства.
И продолжал учить языки, старательно разбирался в столовых приборах, читал множество разных книг, что рекомендовал ему Петр Иванович.
Иван был упрям, и друзья его были уверены, что если он на самом деле хочет стать дипломатом, то в дипломатическом корпусе лучше сразу освободить вакансию. Правда, иногда Иван думал, что дипломатия привлекает его именно потому, что такая профессия очень далека от охоты. Может, ему просто хочется попробовать чего-то совершенно непохожего на обыденность? Вот для него охота – это скучное каждодневное занятие, а предложи охоту его друзьям, так они же будут просто прыгать от счастья, потому что для них охота – это удивительное приключение. Интересно, а дипломатия – это тоже приключение или просто ежедневная рутина? Или, как охота, кому как?
