Настала очередь краснеть Саше. Его лицо горело.
– А мои внуки? – продолжал бить наотмашь Кенесбек. – Кем они вырастут возле пьяного отца?
Саша попытался возразить, но Кенесбек выставил ладонь вперед:
– Обожди! Я еще не закончил. Что моя дочь получит, выйдя за тебя замуж? Твои 100 тысяч тенге в месяц? Это всё, на что ты способен? Что ваша семья будет кушать, когда она родит и будет вынуждена сидеть дома с ребенком? Да! У твоей мамы домик, огород, скотина. Всё, что она заработала с мужем за всю жизнь. Но твоих денег не хватит не только на вашу жизнь, но и на поддержание того, что есть. Ни один уважающий себя отец не отдаст свою дочь в такую нищету! Я обосновал свой отказ? – Кенесбек опять встал и подошел к окну.
Все молчали, подавленные нарисованной картиной. Оглушительно жужжала муха.
– Что-то еще нужно? Или и так всё понятно? – повернулся он к Саше.
– Более чем! – глухо проговорил Саша. – Но позвольте и мне сказать!
Отец Алтынай кивнул: мол, давай, оправдывайся.
Часы пробили час дня.
– По поводу земли и моего народа, – начал Саша. – Мы живем не на вашей земле. Мы живем на своей земле. В этой земле лежат уже три поколения моей семьи. Мои прабабушка и прадедушка пришли на эти земли, когда здесь была только степь. Вместе с ними пришли люди со всех концов страны – тогда СССР. Даже из Ленинграда. Нужно было построить в этой степи железнодорожный узел. А к нему поселок. В котором мы все сейчас живем. Ваш род зимой уходил на юг со своими табунами овец и лошадей. Потому что зимой здесь была смерть. Минус 40, снег и бураны. Вы уходили от этой зимы. Я не осуждаю вас за это. Вы спасали свой народ от гибели. Но в это же время мои предки рыли в земле норы, которые назывались землянками, и продолжали строить эту проклятую железнодорожную станцию. Я извиняюсь за пафос, но по-другому не передать, что тогда творилось на этом месте, где мы с вами сейчас сидим. Людей не могли похоронить неделями, потому что нельзя было вырыть могилу. Ее надо было выдолбить в промерзшей земле. Теперь в этом поселке живете вы и ваши родственники. Вам не надо никуда уезжать зимой. Посмотрите на ваши мавзолеи и на наши кладбища. Ваших могил намного меньше, чем наших. Не потому, что вы меньше умирали. Вас просто здесь не было каждые почти полгода. И так по всему северному Казахстану. Спросите своих аксакалов, что они помнят об этих местах в то время? Голая степь, ковыль, и всё! Сейчас города, дороги, в том числе и наша железная дорога, заводы, электростанции и прочее. Всё это построили те самые люди, о которых вы сейчас говорили без всякого уважения. Сами бы вы ничего не построили. У вас не было на это денег, инженеров, ученых, рабочих и просто понимания, что нужно делать.
Саша замолчал от острого желания закурить.
– Да! Вы справедливо говорили о хамстве, пьянстве и прочем. Каждая нация болеет своим болезнями. На то есть свои причины, не будем об этом. И, как любая болезнь, это лечится. У вас тоже не всё благополучно. Иначе вы бы не убивали друг друга за женщин, воду, пастбища, овец и лошадей. Причем с жестокостью, которой бы позавидовали воины Чингисхана. И эти трое подонков били лежачего не из-за того, что рядом жили русские, а из-за того, что их мамы и папы не заложили в них те самые обычаи, о которых вы говорили.
Теперь обо мне! Смерть Андрея поставила точку в наших пьянках. Это была наша общая ошибка. Страшная! Андрей заплатил за это своей жизнью.
