– Только если потом мы поедем на поминки.
– Если уговоришь Елену, то я не против.
Георгий тут же направился к выходу, а Павел остался наедине с Семёном ещё ненадолго. Людей снаружи было много, и большинство уже попрощалось. Павел, который зашёл в числе последних, вскоре тоже покинул зал.
К его удивлению, на отпевании кто-то всё же захотел присутствовать. Траурная атмосфера, царящая перед входом, совсем не подходила Птицыну. Павел почти физически ощущал фальшь, которая витала в воздухе и оседала в лёгких.
Откуда-то из-за угла вышел священник в чёрной рясе. Он был одним из немногочисленных священников в двух церквях Птицына, и его все хорошо знали. Павел и сам часто приходил к нему на службу.
Кивнув в знак приветствия отцу Матвею, он с неохотой вернулся в прощальный зал.
– Начинаем? – спросил священник присутствующих.
Следом забежала Елена, держа в руке охапку церковных свечей. Она надела на них картонки, защищающие от воска, и обвела взглядом немногочисленных людей.
– Свечи возьмите. Всем хватает?
Павел взял две, одну из которых протянул стоящему рядом Никите. Кажется, Семён был каким-то далёким его родственником. Елизавета Петровна тоже пришла и зажгла свечу украшенной металлом зажигалкой.
Кроме них на отпевание пришли Ирина, муж и сыновья Елены, какие-то незнакомые Павлу мужчины и даже сам Мстислав.
Монотонные слова молитвы падали в мысли тяжёлыми камнями. Отец Матвей произносил слова нараспев, но Павел всё равно с трудом разбирал текст.
Он крестился, когда крестились все, и с долей веселья отмечал, что все до смешного стараются выглядеть грустными. Семён был не тем человеком, чью смерть будут оплакивать.
Павел смотрел в лицо покойного, думая о том, что заставило Георгия его убить. Почему его никто не убил раньше? Даже Мстислав выбрал вариант, где они оба спокойно сосуществуют в этом мире. Павел склонялся к мысли, что ещё много лет назад, будучи высокопоставленным членом банды, Семён смог украсть компрометирующую Мстислава информацию. Если в будущем он пригрозил своему бывшему товарищу именно ею, то становилось понятно, почему злопамятный мэр оставил в покое предавшего его друга.
Могло ли это означать, что Семён профессионально занимался шантажом? Вряд ли Мстислав платил ему за молчание; от него и так требовалось слишком много, а Семён не был глупцом, чтобы умирать из-за собственной жадности. Но он мог шантажировать менее влиятельных, но таких же преступных людей. И если он сообщал им, что компромат будет опубликован после его смерти, то понятно, почему эти люди не стремились его убить.
Это означало только то, что у Семёна не было компромата на Георгия. Он убил по другой причине. Но по какой? Друг ни разу не упоминал убитого на протяжении нескольких месяцев, и Павел был уверен, что Георгий не вёл с ним никаких дел. Слишком странно убивать человека, которого едва знаешь.
Павел едва достоял до конца отпевания. Как только отец Матвей закончил читать молитву, он первым вышел на улицу и отыскал глазами друга. Отметив, что тот стоит в компании Полины и её подруги Ульяны, Павел кивнул ему и остался возле входа. Как только из прощального зала показался Мстислав, Павел перегородил ему дорогу.
– Михаил Владимирович, можно вас? – вежливо спросил он, хотя оба понимали, что это была не просьба.
Мстислав кивнул и отошёл на два шага в сторону от входа.
– В чём дело? – равнодушно спросил он, хотя в его тёмных глазах Павел видел неподдельный интерес и долю тревоги.
