Вере была не нужна свадьба с безликим незнакомцем. Ей нужен был только Максим – и когда он предложил отметить роспись вот так, в повседневной одежде с одной бутылкой шампанского, она согласилась не раздумывая. Друзей у неё было мало, родных – ещё меньше. Как, впрочем, и у Максима. К тому же устраивать церемонии сейчас несколько неуместно.
Максим приобнял Веру и продолжил пить шампанское. Несмотря на половину десятого утра, людей на улицах было мало. Только далеко слева шумел мост Милосердия – его назвали в честь статуи в углу парка позади, которая гордо стояла со своей книгой в центре фонтана. Грохот падающей воды коснулся слуха Максима, и он поспешил отогнать нагрянувшие мысли. Сегодня все они должны посвящаться его жене.
– О чём загрустил? – тут же спросила девушка.
Скрыться от неё было сложно, как и раньше. Максим понимал, почему Мстислав держал Веру в своём близком окружении – она была надёжной, исполнительной и крайне внимательной. В отличие от многих других она помнила, как оказалась в банде и чётко знала своё место в ней. Максим был уверен, что лет через десять Мстислав назначил бы её своим заместителем. Вера замечала малейшие изменения, и потому скрыться от её пытливого взгляда было сложно.
– Люблю этот парк. С ним у меня связано много тёплых воспоминаний, – улыбнулся Максим.
«Воспоминаний, которые теперь не приносят никакого удовольствия», – добавил он про себя.
– О Полине?
– И о ней тоже. Она ведь не всегда была… Такая.
– Максим, я знаю, какая она всегда была. Именно такая.
– И какая?
– Подлая, эгоистичная и меркантильная.
– Она просто привыкла к деньгам и не умеет жить без них. Они меняют людей.
– Но ты ведь научился справляться без них, – резонно возразила Вера, а Максим не нашёлся с ответом.
Он оказался умнее сестры? Настойчивее? Или у него просто не было другого варианта? Максим не знал. Десять лет назад, когда погибли родители, он разом лишился и своей части наследства – отцовского бизнеса. У Полины оказались все возможности его получить: совершеннолетие, адвокаты и поддельное завещание, составленное, как полагал Максим, не без помощи Мстислава, который почему-то встал на сторону лишь одного из детей своего бывшего товарища. Не оказалось у Полины только совести, но она новой владелице завода и не понадобилась.
Может, теперь, когда прошло столько лет, когда они оба выросли, Полина сожалеет об этом. Но Максим не хотел узнавать ответ на этот вопрос – он не говорил с сестрой всё это время, а новости о ней узнавал от общих знакомых.
– Не будем о Полине, – выдохнула Вера. – Она в прошлом, а мы – тут. Сегодня наш день.
– Ты права, – легко согласился Максим и отхлебнул ещё шампанского.
Он не любил ссориться с Верой, хотя, как правило, ссорилась с ним именно она. Что поделаешь, женщины. Максим любил её в обидах и недопониманиях. Любил, когда она злилась и когда била тарелки об кухонный кафель. Как сказали в ЗАГСе, в горе и в радости – много лет, каждый день как в первый и последний.
– Пойдём домой или ещё погуляем? – Максим перевёл тему и убрал со лба Веры сдуваемые ветром короткие пряди цвета горького шоколада.
– Пойдём в парк, там должно быть мало народу.
– Он же оцеплен, – удивлённо возразил он.
– Кого это когда-то останавливало? Мы же не пойдём на место преступления.
Максим первым спрыгнул с бортика клумбы. Он протянул Вере бутылку и размял затёкшие мышцы. Девушка одним глотком допила шампанское и оглянулась в поисках урны.
