Утром, едва почистив зубы, бежим на выход. Нас сгоняют в отдельно стоящую постройку, откуда уже доносятся запахи еды. Запахи незнакомые, но сейчас не время разбираться. Я ужасно голодна. Еда, и правда, очень странная. И пахнет странно. Особенно такие чёрненькие маленькие катышки с запахом тлена. Зато газировки завались. Поднос выкидываю, к тарелкам я почти не притронулась. И я не одинока – к пластиковым мусорным бакам уже выстроилась очередь с такими же едва надкушенными яствами. Повара угрюмо поглядывают на нас из-за перегородки. На их уставших лицах ясно читается: «Что вы в жизни ели слаще немытой морковки? Сволочи». Эх, пюрешки бы сейчас. С сосисками.
– Come here, guys! Let’s start!16 – надрываются парни в одинаковых футболках. Передохнуть не дают. Из столовки сразу же сгоняют на учёбу.
– Take a seat! Make yourself comfortable!17 – кричит мужчина в очках, не переставая улыбаться во весь рот.
Сбор устроили прямо газончике. Приятно посидеть на мокрой травке. Свежо, хорошо. Всю ночь работали распылители. Помереть от перегрева в ближайшие час-два нам не грозит. Слушаю чужой говор и ни слова не понимаю. Ладно, прорвёмся. Не может быть, что я одна здесь такая непонимайка. Или может?
Проходит совсем немного времени, прежде чем понимаю – может. Ещё как. Разговорные классы сводят меня с ума. Куда делись школьные знания? Где тонны выученных слов? Они сгрудились в пространстве между ушами. Разбегаются в стороны и блеют. Я тоже блею. Как овца. Вот на что похожи мои попытки разговаривать. Мама, всё пропало… Меня же засмеют. А остальные ведут себя так, будто для них это – плёвое дело. Они общаются, будто родились здесь. Выполняют задания, разговаривают с учителями, шутят. Нас гоняют то на улицу, то в классы. Липну сырыми от жары шортами к пластику. Что за мука сидеть здесь, хватая ртом воздух, как глупая рыба-камбала. Только бы меня поменьше трогали. Вообще не замечали. Я не хочу ничего делать. Я. Хочу. Домой.
Самый дружелюбный из учителей – чернявый парень невысокого роста, с загнутым, как у орла носом и тёмными живыми глазами. Он напоминает мне соседского спаниеля, вечно неунывающее существо. Учитель бегает между рядами, подзадоривает, смеётся. Он вечно тормошит меня, улыбаясь:
– How’r you today, Nataly?
– Why’r you so sad?
– Do you like it in here?18
Ай донт лайк. Отстань от меня. Ну, пожалуйста.
Как-то раз нас вывозят на экскурсию по городу. У Большого Яблока свой климат. Ощущение, что вдыхаешь лёгкими асфальт. Люди продвигаются в мареве, как гигантские улитки. У них странная обувь: кроссовки на каблуках, вязаные сапоги (в такую-то жару!), диких цветов лодочки. Пахнет кофе и потом. Пыль въедается в кожу. Гляжусь в витрины магазинов. Тушь потекла, как будто я попала под дождь. Кошелек с деньгами прожигает карман. Нам сказали обменять рубли на доллары ещё в Москве. Для меня это целое богатство. Покупаю свой первый фотоаппарат: одноразовый жёлтый Canon в непромокаемом футляре. В шоке от нового приобретения, фотаю всё, что попадётся: завязанный в узел пистолет, куст с цветочками, парня с тучей косичек на голове. Парень лезет в кадр, фотаемся в обнимку. От него пахнет потом и куревом. Мне не надо столько кадров с ним, а ему похоже нравится. Пленка заканчивается в момент.
Параходик везет нас на Эллис айленд. Статуя Свободы машет мне с соседнего острова. Вполне дружелюбный жест: гости́ здесь, стань успешным и, возможно, останься навсегда!
