– Моя-то? – усмехнулся старик, – я вроде как охранник здесь и смотритель, но на самом деле главный узник я здесь. Не потому, что ценный, а потому, что только я от всего этого и страдаю.
– Не очень понятно, – аккуратно сказал я, думая, как уточнить вопрос.
– Ну что непонятного? – удивился старик, – я охраняю здесь то, что спрятал Воланд. Но сам выйти отсюда никуда не могу, сижу в этом каменном мешке, почти на хлебе и воде, одет в рванину… ну вы сами всё видите, и единственное желание, которое у меня осталось, так это умереть!
– А почему именно умереть, а не получить свободу? – удивилась Маша.
– А что мне с ней делать? – удивился старик, – я уже развалина! Куда я пойду? Чем буду заниматься? Да и по скудным рассказам, которые до меня доходят, мир-то наверху уже крякнул совсем… некуда идти, особенно старому человеку. Да ещё и без магии…
– Без магии? – спросил я, – а что случилось с вашей магией?
Я понимал, что именно произошло, ведь на старике был ошейник. Но мне было интересно послушать его версию событий.
Предал меня мой друг, Воланд, будь он проклят во веки вечные, де Морт. Хотя теперь-то я понимаю, что не друг он мне никакой вовсе был. Пользовался просто мной, а потом взял, и украл мой дар. А вы небось знаете, что когда силу магическую почувствуешь, то терять её ох как больно! – сказал старик.
– Знаем! – ответили мы с Машей хором и хохотнули от такой неожиданной синхронности.
– Во! – вижу, что не понаслышке! – тут же обратил на нашу быструю реакцию внимание старик. Ну, так вот, отобрал он у меня мой магический дар, и себе присвоил! Точнее не себе, а одному из охранников своих, что находятся постоянно вокруг него и оберегают.
– А разве такое возможно? – удивлённо посмотрела на меня Маша.
– Ходят слухи, что вроде бы да, но здесь я думаю, дело не в этом, – сказал я.
– Ась? – не понял о чём мы дед, и озадаченно перевёл взгляд с меня на Машу и обратно.
– Вот что, уважаемый, – сказал я, есть у меня подозрение, что вас обманули. И дар до сих пор при вас, просто вы не можете им пользоваться. Но мы можем вам помочь вернуть его! По крайней мере, попробуем это сделать!
– Ась? – потрясённо сказал дед, и снова перевёл взгляд с меня на Машу и обратно.
– Агась! – улыбнулся я.
–Дед, зачем на тебя надели этот ошейник? – спросил я.
– Как зачем? – удивился дед, – чтобы никуда не убежал! Сказали, что взорвётся, если убегу.
– Да? – задумался я, потому что это вполне могло быть правдой. Мы же не знали всех возможностей этих ошейников. К тому же они могут быть разными и с разными функциями. Мне всё равно казалось, что здесь не всё чисто.
– Так почему же вас это должно было остановить, если вы всё равно хотите умереть? – удивилась Маша.
– Я не всегда хотел умереть, – вздохнул дед, – и как я уже говорил, я не хочу самоубиваться. Грех это! А если я сбегу, чтобы ошейник взорвался, так это самоубийство и будет. Мне нужно, чтобы это произошло естественным образом. Да и сбегать-то отсюда некуда!
– Скажи-ка, дед, а что произошло раньше, на тебя надели этот ошейник, или забрали дар? – спросил я.
– Почти одновременно! – сказал дед, – меня обманом усыпили, лишили чувств, а когда я очнулся, то был уже с этой штуковиной на шее. И Воланд сказал, что если я не буду ему служить, то он отберёт мой дар. Я служить ему отказался, ведь с какой стати-то, да? Да и думал, что невозможно дар отобрать… а он, в самом деле, отобрал! – и в глазах у деда блеснули слёзы.
