Читать онлайн Евгений Беляев - Лирика смерти

Все исчезло, прошло, много раз изменилось.

В череде чужих лиц и безвкусных имен

Буду образ искать той, что сном растворилась,

И безумным рассудком мой провал исключен.

Медленно, никуда не торопясь, проходил прохладный вечер середины августа. Все вокруг непринужденно и в то же время как-то застенчиво начинало прощаться с летом. Мне всегда нравилась эта пора года, когда, прогуливаясь поздним вечером по улице, можно почувствовать вкус прохладного, насыщенного влагой воздуха, вдохнуть его полной грудью и, глядя в звездное небо, задуматься о чем-то важном, ценном, незаменимом и абсолютно прекрасном. Именно этим я сейчас и занимался, медленно шагая по узким улочкам городка, чьим узником по нелепой случайности мне пришлось стать. Наверное, впору было бы переживать о том, что из-за поломки моего автомобиля, который пока что безуспешно пытается починить один местный хваленый умелец, могу опоздать на день рождения любимой сестренки, но я чувствовал себя на удивление спокойно, даже можно сказать, что я был счастлив. Поскольку до того, как моей «крошке» стукнет 30, оставалось еще несколько дней, я спокойно наслаждался незатейливыми и местами милыми пейзажами здешних мест.

Я поселился на самой окраине города. Поэтому жилье обошлось недорого, да и сама атмосфера уединения небольшого, но в то же время просторного двухэтажного строения с видом на живописную реку пришлась мне по душе. Хозяйка дома с радостью предложила расположиться на первом этаже. Ее мягкий голос и спокойные, плавные движения рук, которыми она грациозно показывала место, где я могу расположиться, не оставили мне шанса на отказ. Это была уже немолодая, но не утратившая своего шарма женщина. Ее зрелость и ухоженность были просто восхитительны. Неброский макияж, слегка подкрашенные губы и длинные светло-русые кудри, игриво спадавшие на хрупкие плечи, – все это выглядело очень элегантно, даже завораживающе. Именно она и посоветовала мне, куда обратиться с поломкой моей машины.

Судя по тучам, постепенно затягивающим небо, скоро должен был пойти дождь. Надо было возвращаться в свое новое, столь любезно предоставленное Мариной Николаевной (так назвалась элегантная хозяйка) жилье. Но вдруг я задумчиво остановился посреди улицы.

Нет, совсем не хочу одинокой свободы,

Не считаю секунды, и минут мне не жаль.

Я вижу, что просто прошли уже годы,

А во мне лишь растет вековая печаль.

Эти строки совсем неожиданно родились буквально из ниоткуда и заставили, может быть, даже как-то странно, как мне самому показалось в то мгновение, печально улыбнуться. Ведь уже довольно давно однообразие и неудовлетворенность происходящим вокруг заглушили желание писать что бы то ни было, и лишь изредка во мне просыпалось то, что, как оказалось, невозможно было уничтожить. Мой рассудок рождал что-то лиричное, порой дерзкое, а иногда светлое и ранимое. В эти минуты я был самим собой, и это было так прекрасно: испытывать то, что, наверное, можно сравнить с чудесным перерождением души.

Но эти строки пришли ко мне совсем не так, как приходили раньше, что потрясло и удивило меня. Где-то там, в глубине моего рассудка, их произнес до боли знакомый, нежный и несказанно насыщенный женским теплом голос. Я буквально влюбился в этот голос и уже, без сомнения, понимал: место, в котором очутился, мне очень по душе.

Первые капли дождя, робко упавшие где-то рядом, прервали мой недолгий, но такой значительный для меня порыв долгожданного вдохновения. Неподалеку, буквально через пару небольших, судя по всему, покинутых своими хозяевами ветхих домов, которые как будто с усталостью смотрели на меня прогнившими от старости оконными рамами, я увидел дерево, к которому незамедлительно поспешил. Я был так занят мыслями о прелестном голосе, который прошептал в моей голове прекрасные лирические строки, что даже не заметил огромную, склонившуюся к земле многолетнюю иву. Своими длинными ветвями она бережно укрыла меня от все усиливающегося дождя. Теперь я мог в спокойствии обдумать и записать пришедшее откуда-то извне четверостишие. Но вдруг метрах в ста от меня появился силуэт высокого мужчины, который приближался к моему убежищу. Он шел быстро и уверенно, широко расставив плечи, буквально разрезая потоки ветра, несущие с собой капли холодного дождя. Его походка была похожа на солдатский марш, помешать которому не могла даже разыгравшаяся стихия. Прошло всего несколько мгновений – и его силуэт уже находился рядом со мною. Почти не замедляя шаг, он подошел прямо к дереву, резко развернулся и, прислонившись широченными плечами к массивному стволу ивы, сделал глубокий вдох.

Ливень все не стихал, а, как мне показалось, только усилился. Человек, волею случая оказавшийся в той же ситуации, что и я, несмотря на бодрую походку, выглядел довольно-таки неважно. На вид ему было чуть больше пятидесяти. Две большие залысины на коротко стриженной с проблесками седины голове делали облик мужчины, можно сказать, даже угрожающим. Бледное лицо, глубокие морщины на лбу и печальные карие глаза, смотрящие с какой-то безудержной тоской, наводили на мысль, что у него произошло что-то ужасное. Мужчина то и дело поправлял воротник своей куртки. Я обратил внимание на то, как сильно дрожали его руки, и наконец любопытство взяло верх надо мной.

– Извините, у вас что-то случилось? – спросил я, немного приблизившись.

В ответ – тишина, если, конечно, не считать раската грома, который как будто прогремел мне в ответ. Мужчина медленно присел на корточки и достал из кармана куртки старенький портсигар. Казалось, он вот-вот развалится в его дрожащих руках, но этого не произошло. Портсигар бережно, в целости и сохранности, был возвращен туда же, где и находился ранее, а воздух наполнился едким табачным дымом. Мне на мгновение показалось, что это прелюдия к длинному и печальному рассказу, который я в данный момент с удовольствием выслушал бы, но я ошибался. Все та же, уже ставшая привычной тишина не давала мне покоя.

– Я не из здешних мест, но дом, где остановился, находится неподалеку. Может быть, я могу чем-то помочь вам?

Вопрос как будто утонул в тишине, и вдруг мне пришла мысль. Чем я могу помочь этому странному человеку, да и с чего, вообще, я взял, что он нуждается в моей помощи? Одни вопросы звучали в моей голове, но не было ни одного ответа. Ответа в очередной раз не дождался я и от того, кому так неожиданно и искренне предложил свою помощь.

Капли дождя все реже тревожили своим присутствием, он постепенно прекращался. Прошло минут пятнадцать, и единственным ответом, которого я дождался, был кашель закоренелого курильщика. Мужчина поднялся, и вдруг совершенно неожиданно для меня, словно гром, прогремел его хриплый бас.

– Ну наконец… – затем последовала незначительная пауза. – Закончился.

– Нам повезло, что вовремя нашли, где укрыться, – произнес я, обрадовавшись диалогу, которого уже не ожидал. Но радость длилась недолго. Мужчина повернулся в мою сторону, его мрачный взгляд упал на промокшую после дождя дорогу. Он смотрел чуть левее меня, при этом казалось, что я был им совсем не замечен. Я еле успел увернуться от его плеча, когда он все так же резко и стремительно продолжил свой марш.

Пока я добрался до дома, где остановился, мои ноги сильно промокли. Вода, казалось, была повсюду, и я уже без разбора, как в детстве, шагал по лужам, в которых серебристым сиянием отражалась луна. Но мои мысли были совсем о другом. Странная встреча не оставляла мой рассудок в покое. Произошедшее было для меня скорее странным, чем оскорбительным. Тусклый свет на втором этаже ненадолго отвлек от рассуждений о произошедшем. Дверь была не заперта. Разувшись в прихожей, я поспешил в отведенную мне комнату, где при свете старенькой настольной лампы, с серебристым, причудливо преломляющим свет абажуром наконец-таки записал свое четверостишье в блокнот, который не открывал уже очень давно.

Прошедший день довольно сильно утомил меня, и я, устало развалившись на кровати, уставился в потолок. Иногда мне казалось, что я живу не в этом мире, а в мире, который рисует бесконечный поток моих мыслей. Порою рассудок превращал их в нереально правдоподобные картины, оставляющие отпечаток в одинокой душе и уводящие в глубины подсознания. Своим размышлениям я посвящал много времени. Мыслей в голове было великое множество. Иногда казалось, что их вереницы буквально кружат надо мной в каком-то бешеном танце, и в этом хаосе возникают несвязные и странные картины, созданные их беспорядочным передвижением. а я наблюдаю за сотворенным собственным сознанием детищем. Оно затягивает все глубже и глубже. В этот мир я никогда не пускал гостей.

Вдруг свет лампы, начинавший казаться все тусклей и тусклей в уставших после долгого трудного дня глазах, которые уже почти закрылись, просто вспыхнул.

И я увидел окруженный его лучами изящный женский силуэт. С непринужденной легкостью таинственная женщина открыла дверь, ведущую в этот печальный храм, как будто говоря о том, что не хочет быть в нем гостем, хочет быть кем-то больше. Окруженная тем самым долгожданным светом, которого я не видел так давно, она направилась ко мне. Стук каблуков отдавался эхом в каждом закоулке, принадлежащем этому месту, хозяин которого давно потерял надежду на эту встречу. И вот она стояла прямо напротив. Каждое движение ее тела было настолько плавным, настолько изящным и полным грации, что казалось, будто она танцует какой-то эйфорический танец, который будет продолжаться вечность, самую прекрасную вечность. Красота, женственность и нежность слились воедино, создав идеал, способный превратить мрак в чистый согревающий свет. Этот свет наполнил собою буквально все и, когда ему стало тесно внутри, вырвался наружу, осветив окутанные утренним туманом улицы.

Свет на самом деле был очень ярким, да вот только исходил он от солнца, которое, проникнув в окно, беспощадно положило конец моему прекрасному видению. Я проснулся, а так хотелось побыть еще хоть чуть-чуть рядом с этой загадочной незнакомкой. Хотя почему незнакомкой? Я поймал себя на мысли, что было в этой девушке что-то до боли знакомое, даже, можно сказать, родное. Как будто я просто ее забыл. Хотя забыть ее я вряд ли бы смог. Прекрасный чарующий сон, солнце, с неистовой силой рвущееся внутрь моей комнаты, – все это побудило меня выйти на просторное крыльцо, буквально залитое солнечными лучами, и улыбнуться всему, что находится вокруг.

Как мне понять этот сон?

Я в нем родился и жил.

Чем одарил меня он,

Что так его полюбил?

Он подарил мне покой,

Какого в жизни не ждут,

Но мысли, кто я такой,

С ним вместе вряд ли уйдут.

Это место определенно начинало мне нравиться. Никогда еще я не испытывал такого творческого подъема. Все вокруг буквально кричало о том, что я обязательно напишу здесь что-нибудь стоящее. А ведь я так давно об этом мечтал. Я поспешно отправился в свою комнату, чтобы записать новое, пришедшее мне на ум творение, с мыслями о том, что все-таки когда-нибудь все эти маленькие кусочки, приходящие ко мне как будто из другой вселенной, сложатся в одну огромную прекрасную картину, автором которой я стану. Воодушевленный этими мыслями, я поспешно собрался и уже буквально несколько минут спустя закрывал дверь в свою комнату, обдумывая, куда бы лучше отправиться в поисках очередного вдохновения, как вдруг увидел хозяйку дома Марину Николаевну. Чернее ночи стояла она в углу возле дверей, ведущих на крыльцо дома. На мгновение мне показалось, что она даже как-то испуганно вздрогнула, увидев меня.