Она семенит с неохотой.
Осматривает лежащих на кроватях женщин с некоторой брезгливостью и опаской. Как будто заразиться чем-то может.
− Я… Я не знаю, как Вас и благодарить. – Голос мамули сбивается.
На глазах - слёзы.
А потом она некрасиво шмыгает носом, вытягивая вперёд дрожащую руку. Дотронуться пытается.
− Мы всё отдадим, клянусь. Я вот только на ноги встану. И на работу устроюсь…
− Это – лишнее, Надежда Петровна. – Голос блондинки звучит высокомерно и звонко в повисшей тишине больничной палаты.
Убирает руки в карманы дорогих брюк. Сухо кивает, так и не решаясь дотронуться до женщины.
− Но… как же? – В глазах мамы боль.
Переводит дрожащий взгляд с благодетельницы на меня. Никак поверить не может в то, что слышит.
Пересохшие губы облизывает.
− Ваша дочь заработала эти деньги. – Нина Ивановна кладёт на моё плечо руку.
Впивается ногтями в кожу. И улыбку на лице растягивает.
Неестественную. Фальшивую.
− Так что никакого долга нет, не беспокойтесь. – Кидает на меня взгляд, полный льда. – А теперь я её забираю, у неё внеурочная смена.
− Да. Хорошо. – Беспокойство из глаз матери не исчезает.
Она не поверила. Ни на йоту.
А ещё ей нужны подробности.
Понимаю, что мы ещё вернёмся к этому разговору. Но стараюсь держаться спокойно.
Оставляю на сухой щеке поцелуй. И выхожу за дверь вслед за начальницей.
Нина Ивановна буквально бежит к выходу. Быстро, стараясь быстрее покинуть это неприятное место, которое так дисгармонирует с её внутренним миром.
Цокает шпильками дорогих туфель.
Даже не оборачивается. Не проверяет, успеваю ли я за ней.
Тормозит лишь на миг – у диспенсера с антибактериальным средством. С силой втирает в ладони.
И глаза блестят лихорадочно.
Кажется, будь её воля – она бы использовала весь флакон на себя. Искупалась бы в антисептике.
Находиться здесь ей неприятно.
Во всём виде сквозит высокомерие. Злость, за то, что ей пришлось явиться сюда.
И явно произошло что-то.
− Пристегнись. – Цедит, когда я осторожно устраиваюсь на заднем сидении её ярко-красного автомобиля.
Выворачивает с парковки, стартуя с места. Не обращает внимания на жёлтый сигнал светофора, вылетая на проспект.
− Что-то случилось? – Мой голос дрожит.
Прижимаю к груди сумочку. Смотрю на начальницу со страхом.
И сердце ёкает в груди, когда автомобиль с визгом заходит в поворот.
Она же не задумала меня убить?
− Решила проверить, как ты. – Слишком сладкий голос бьёт по нервам.
Слышать такое непривычно. Забота о сотрудниках – не конёк Нины Ивановны, и я знаю это прекрасно.
Поэтому распахиваю глаза.
Смотрю на неё с недоверием.
И дышу тяжело.
Как зверёк, столкнувшийся с опасным зверем.
− Всё-таки, лишилась невинности. – Прищуривается.
Смакует данный факт, как лакомую конфетку.
Мне же неприятно. Мурашки бегут по коже, вызывая водоворот ощущений в организме.
− Амир не был с тобой груб? Тебе…понравилось?
Ядовитый голос заползает в сознание змеёй. В глазах блондинки – злость.
А ещё, мне кажется, она взвешивает всё, что видит. Ловит каждое движение. Каждый взгляд.
Неужели боится, что я смогу проболтаться?
Или… почувствовать что-то к её жениху?
Но это бред. Просто немыслимо.
− Я…не помню. – Выдыхаю со скрипом.
Туплю взгляд. Рассматриваю свои коленки делая вид, что ничего интереснее в жизни не видела.
И пальцем знак бесконечности на капроне рисую.
− Мой жених так вскружил тебе голову, а, Вероника? – Бьёт по тормозам.
Останавливается на светофоре. И на меня взгляд, полный презрения бросает.
