У любви твои ресницы и твои глаза. Невозможно не влюбиться и любить нельзя
Я хочу тебе присниться, чтобы рассказать всё снова, снова и снова.
Мыслей особых не было, я сама не знала, о чём думать. Амир не появлялся, то, что произошло, продумано уже столько раз: даже не понимала, что было в действительности, а что я додумала в ужасе происходящего. Пока были Фиса и Мари я чувствовала себя относительно спокойно, само их присутствие вселяло уверенность, что всё как-то наладится общими усилиями. А в полном одиночестве, Виктор не в счёт, всё казалось нереальным. Я вспоминала Амира, счастливого Амира с сияющими глазами и страстными объятиями, смеющегося или улыбающегося. Такого, каким он был в последний момент нашей встречи, вспомнить не могла – просто тёмная фигура, есть ощущение, но нет картинки.
– Расскажи.
Вздрогнув от властного голоса, я закрыла лицо руками, на меня вдруг навалился страх, невероятный страх тела. Жёсткие руки подняли и поставили меня на ноги. Амир.
– Что ты хочешь мне рассказать?
Плотно закрыв глаза и закусив губу, я что-то промычала, а он встряхнул меня так, что голова мотнулась в разные стороны. Мгновение и я улетела на постель.
– Анфиса сказала, что ты знаешь какую-то мою тайну. Говори.
Едва выбравшись из множества подушек, я пролепетала:
– Знаю…
И только тогда смогла на него посмотреть. Гигантская, чёрная скала с холодными как лёд глазами. Амир стоял, сложив руки на груди и чуть склонив голову – вождь. Ирод.
– Где Мари?
Правая бровь поднялась, а в глазах блеснула ирония.
– Это имеет отношение к тайне?
– Да.
Я сползла с постели, плечи ломило, ноги подрагивали, мелкими шажками подошла к нему. Гномик рядом со Змеем Горынычем, который дракон.
– Далеко.
– С кем?
– Говори, что ты знаешь обо мне.
– Тогда не скажу.
Жёсткая усмешка скривила губы, а я подошла к нему совсем близко и вытянула шею. Последовала угроза:
– Есть много способов заставить говорить.
– Я знаю, а ты знаешь, что заставить говорить меня невозможно. Если я не захочу сама.
– Я это знаю?
– Знаешь. Ты много обо мне знаешь. Если я смогла выжить тогда, то смогу умереть сейчас.
Амир склонил голову, провёл двумя пальцами по моей шее – прикосновение кусочков льда, даже мурашки пошли по коже. И такой же тон:
– Ты не умрёшь…
– Без твоего приказа? Амир, мы это уже проходили.
У меня хватило сил улыбнуться:
– За мыслью никому не угнаться. Кстати, Роберт читает мои мысли?
– Нет.
Пожав плечиком, я сразу охнула от боли, но Амир никак не отреагировал, и я отвернулась от него, села на постель.
– А зря, он бы смог тебе объяснить…
– Говори, что ты знаешь…
– Не скажу. Верни Фису.
– Анфисы нет в доме.
– Привези. У меня плечи болят, только она может их залечить.
Амир произнёс слово, и в дверях появился Сэм, который Семён.
– Здравствуй, Семён. А где Фиса?
Женщина может всё сыграть, например, весёлый говорок, даже когда от боли почти теряет сознание. Я не дамся ему, не позволю себя лечить. Организм, не смей принимать его энергию, он Фису обидел, посмел забыть.
Мне удалось удивить Амира – организм послушался и энергию Семёна не принял, как тот ни старался. По очереди появились остальные, но воодушевлённый победой над Семёном, организм радостно покрылся броней, и ни у кого не получилось.
Я завернулась в одеяло и свернулась в комочек. Амир выгнал всех мановением длинных пальцев и сам подошёл ко мне, но я спрятала руки и он, недолго думая, одним движением сорвал с меня одеяло.
