Я не помнила, что у Бликеров была дочь, но, вероятно, это она. Может, тот мужчина – ее муж, и он просто пытался выступить в роли защитника.
Тем не менее… Как же агрессивно он схватил меня…
Я потерла руку, мельком глянув на нее. Возможно, даже появится синяк. Как, интересно, я объясню его Полу?
Еще немного похандрив, я взяла телефон с пассажирского сиденья и вставила его в базу. В этом «Рейнджровере» можно было общаться по телефону, не держа его в руках, и вскоре из динамиков донеслись гудки. А после пятого гудка:
– Привет, Эмми.
– Привет, Фрэнк, – откликнулась я. – Не думала, что ты возьмешь трубку, поэтому собиралась отправить сообщение.
– Если хочешь, можешь перезвонить, и я не отвечу. – Его скупой бесстрастный юмор напомнил мне об Арнольде Бликере: «Я что-нибудь выиграл?»
Я рассмеялась; смех прозвучал несколько более нервно, чем мне хотелось.
– Нет уж, придется теперь импровизировать на ходу, – возразила я. – Как твои дела?
– Не могу пожаловаться, дел по горло. А у тебя?
– То же самое. Хотя сейчас мы в отпуске. Решили пожить недельку в нашем озерном доме.
– О, хорошо вам… Хотя такое впечатление, что ты за рулем…
– А ты прирожденный следователь. – Попытка пошутить в итоге прозвучала саркастично. – Прости, – быстро добавила я, – как раз сейчас я оттуда смылась. Пришлось вернуться в офис.
– Сочувствую.
– Моя пациентка совершила самоубийство.
– Однако…
– Кошмар. И мне пришлось разговаривать об этом с полицией Уайт-Плейнс.
– Да, понятно. Конечно.
– Но послушай… У тебя-то самого все хорошо? Как поживают жена и дети?
Эта шутка получилась лучше; Фрэнк никогда не был женат.
– Отлично, лучше не бывает, – с ехидной усмешкой заметил он.
– Нет, Фрэнк, бывает. Настанет еще твой день. Встретишь свою половинку.
Он усмехнулся.
– Мне почти шестьдесят.
– С шестидесяти начинается новая жизнь.
– Вот именно, черт подери! – воскликнул он. – Ведь подумать страшно.
Пора заканчивать светскую беседу. Я почувствовала себя более комфортно. Мои руки спокойно лежали на руле; я уже выехала на Лонг-Айлендскую автостраду, блестящее, мокрое после ливня шоссе. Машин по дороге в город попадалось на удивление мало для вечера пятницы. Похоже, все уже разъехались на выходные.
– А вот интересно, не мог бы ты проверить для меня один телефонный номер? Мне поступил странный звонок. Ты… Надеюсь, ты сумеешь это сделать?
– Попробую. Какой номер? – Я продиктовала ему цифры. – Все понял. Дам тебе знать. Больше ничего не нужно?
Я знала Фрэнка Миллса больше тридцати лет, и он знал меня. И понимал, что, конечно, нужно.
Мы познакомились, когда он только поступил на службу в полицию Нью-Йорка, а я училась на последнем курсе. Теперь он занимался частным сыском. Говорил, что занялся им ради денег, но я-то знаю, что пенсии нью-йоркского копа Фрэнку, закоренелому холостяку со скромными запросами, более чем достаточно. Фрэнк занялся детективной работой, потому что она у него в крови. Без случайных заданий от адвокатов по разводам, без слежки за любвеобильными мужьями или за претендующими на страховку хитрецами, которые якобы ковыляют на костылях, а на самом деле гоняют на водных лыжах на Багамах, Фрэнк сошел бы с ума.
– Нужно, – ответила я, – разумеется, нужно.
Он выслушал мою историю – она не отняла много времени, может, всего минутку, – и сказал:
– Да. Круто. Интересная ситуёвина получается. – Только Фрэнк мог назвать это ситуёвиной. Коренной житель Нью-Йорка, старая школа…
