– Это сводит меня с ума, – промямлила я.
– Ну… Ты всегда можешь расспросить его самого.
– Да ладно, ты серьезно?
– Ну, я не говорил, что прямо так сразу в лоб. Может, он все забыл… В любом случае вопрос в том, что бы это могло значить. Джони-то хоть выглядит счастливой?
– Джони – да. Она выглядела счастливой с каждым парнем, которого приводила в дом.
– Верно, но ведь не с каждым из них она обручалась?
– По крайней мере, не докладывала. – Мне вдруг захотелось закурить.
Я не курила уже больше десяти лет, но сейчас с удовольствием подымила бы сигареткой. Может, из-за общения с Фрэнком с его хрипловатым голосом. Казалось, я даже слышала, как он сам попыхивает сигаретой – в паузах затягиваясь и выдыхая дым.
– Так ты думаешь, что тот телефонный звонок как-то связан с его появлением у вас?
– Может быть. Да, конечно.
– Ладно, – заключил он. – Я все проверю.
– Точно?
– Да.
– Фрэнк, ты – настоящий друг.
– Я выставлю тебе настоящий дружеский счет. – Он рассмеялся, поскольку ничего не собирался мне выставлять.
– Надеюсь, это не отнимет много времени, – сказала я, вдруг испытав потребность успокоить его. Или, может быть, саму себя.
– Знаешь, что я понял, занявшись частным сыском? Все отнимает больше времени, чем ожидаешь.
– Ах, вот оно как… Как и жизнь вообще.
– Да, правда.
Разговор подошел к концу.
– А знаешь, я все вспомнил, – вдруг изрек Фрэнк, – это было чертовски сложное дело. Над ним ведь работала Муни, верно? Ребекка Муни? И, по-моему, еще Стив Старчик… Похоже, у них имелся какой-то зуб на жену. У следствия хватало других зацепок – сосед видел незнакомую машину, задние ворота взломали снаружи, как и заднюю дверь… Говорили, что для этих взломов потребовалась недюжинная сила.
– Подозреваю, что все было инсценировано. Ею самой.
– Как ее звали… Лори? – помолчав, спросил Фрэнк.
– Лора.
– Точно, Лора… Так это ее рук дело? Она сама забила его битой?
– Молотком.
– Да, верно. Вот, значит, оно как… Что уж тут скажешь? О, черт – там же все видел их ребенок?
– Фрэнк…
Мой тон выразительно подразумевал: я не могу обсуждать подробности. Даже сейчас. Суд засекретил записи, где он назвал мать убийцей. Как и все показания под присягой. Не было никакой очной ставки, все решалось за кулисами. Сделку заключили в крутых кабинетах чиновники в деловых костюмах.
– Ну да, – понимающе произнес Фрэнк, вспомнив о конфиденциальности. – Конечно. Извини. Я ведь…
Его голос оборвал входящий звонок на мой телефон с какого-то незнакомого номера. Я сообщила Фрэнку, что мне нужно принять новый звонок. Но перед тем как переключиться, задала последний вопрос:
– Ты говорил, что сосед видел там чужую машину. Обнаружились ли еще подробности?
– Нет, не думаю. Только то, что на улице сидел в машине какой-то парень, примерно в то время, когда произошло убийство.
– Где ты это услышал?
– Ну, знаешь… Слухами земля полнится. Теперь уже мне надо вспомнить о конфиденциальности.
– Может, инсценировку устроил какой-то приятель Лоры Бишоп?
– Это уже другой разговор… – Немного помолчав, он добавил: – Ладно, выше нос. Я буду на связи.
– Спасибо, Фрэнк.
Я переключилась на новый звонок, интуитивно догадываясь, кто мог мне звонить.
– Алло?
– Это доктор Линдман?
– Да.
Пауза. Затем:
– Нам понадобилось двадцать минут, чтобы успокоить моего отца – а он и так плохо себя чувствует… Что именно ты ему сказала? Что ты вообще делала в моем доме? Кто тебя послал?
