Амстердам. Тени свободы - страница 4

Солнце уже касалось пиков крыш, тени растекались шире по улицам, каналам и мостам. Мой прогулочный катер припарковался правым бортом у причала того самого канала, водами которого омывалась площадь вокзала. Лодка была около двадцати метров в длину с двумя рядами сидений. Арочная стеклянная крыша плавно переходила в окна. Внутри было светло и комфортно. У большого деревянного штурвала сидел на офисном стуле рослый капитан в белой рубашке и синей жилетке, без погон. Он приветствовал каждого пассажира. По его благородному лицу, несшему отпечаток шестого десятка лет, было видно, что каждодневное и, возможно, многолетнее катание туристов превратилось для него в рутинное занятие, лишённое красок. Возможно, когда-то он бороздил моря и океаны, переживая всплески волн и бурных эмоций. Теперь он был водителем трамвая на воде, и только прядь пробитых сединой волос, ниспадающая на лоб, выдавала в нём путешественника.

– Добрый день.

– Добрый день.

Пассажиры постепенно заполняли катер. Капитан справлялся у каждого о его родном языке.

– Добрый день, капитан, – я был единственным из всех пассажиров, кто назвал его по рангу.

Но его голос и выражение лица оставались безразличными. Неужели всё так надоело? Про родной язык меня не спросил. А может, он вовсе и не капитан в моём понимании этого слова. Может, он всего лишь водитель речного трамвайчика. Как бы там ни было, наш вагончик продолжал заполняться. Я сел впереди с левого борта и взглядом приветствовал каждого, кто ступал на борт через маленькую дверь, расположенную тут же впереди, с правого борта. Испанцы, итальянцы, русские и другие пассажиры заполняли пространство катера, пригибая головы у входа. Рядом со мной сели две китаянки. Похоже, мама с дочкой. А может, они были кореянками или вьетнамками. Наверное, называя незнакомого представителя жёлтой расы китайцем, мы имеем больший процент попадания. Последними в катер забежали две русскоговорящие девочки и с радостными лицами присоединились к своим подружкам на задних сидениях. Капитан отдал швартовые, закрыл дверь и крутанул штурвал. Наша водная прогулка началась. Мы попрощались с такими же белыми катерками у причала и нырнули под железнодорожные пути, ведущие от вокзала. В динамиках сменяли друг друга четыре языка экскурсионной аудиозаписи. Русский мужской голос почему-то звучал тише всех и был лишён выразительности. Живости добавляли мелодичная итальянка, бархатный испанец и англичанка с дикцией телевизионной ведущей. Вынырнув из-под металлических и бетонных опор, которые поддерживали рельсы, мы оказались в широком канале, по которому через двадцать семь километров можно было выйти к Северному морю. Вместе с катером вынырнули смартфоны из карманов пассажиров, и началась активная фотосессия всего вокруг. Однако покорять моря и океаны мы не намеревались. Капитан сбавил ход, давая нам возможность осмотреться, развернул целлофановый пакет и принялся жевать булку. Повернув направо, мы шли вдоль тыльной стороны железнодорожного вокзала. Ещё один поворот направо, под мост, под рельсы, и мы снова в центре города. По правому борту – общественная библиотека и китайский ресторан на воде. По левому борту – здание в форме корпуса парохода. То ли музей, то ли исследовательский центр под названием «Немо». Солнце уже спряталось за домами, и слабые лучи изредка пробивались между крышами. Канальчики становились всё уже, а мостики всё меньше. На некоторых перекрестках перед поворотом нам приходилось пройти немного вперёд, затем развернуть катер назад, и только после этого мы могли зайти в поворот и пройти под аркой маленького мостика. Там, где позволяла ширина канала, вдоль всей его длины стояли деревянные лодки. Казалось, они на века прикованы к причалу. Многие из них обставлены горшками с цветами, многие красиво отделаны под старину с соответствующей фурнитурой. Некоторые стилизованы под кафе, где за единственным столиком можно выпить с друзьями, вообразив себя штурманом. Некоторые приглашают к себе как в музей. Зайдя внутрь, можно окунуться в жизнь на воде. А вот на этой сидит чучело. А вот просто домик на воде. Чего только не увидишь! Не увидишь верёвок с развешанным бельём. Да и жильцов этих лодок совсем не видать. Деревянные посудины давно уже превратились в музейные экспонаты, дополняя архитектуру города. Я крутил головой из стороны в сторону, узнавая дома, мимо которых проезжал на автобусе несколько часов назад. Здесь Дом оперы с замысловатой архитектурой. Там –  “Ледяной бар”, в котором мне ещё предстоит сегодня охладиться. А вот и Дом Анны Франк с длинной очередью у входа. Неожиданно на обочине появился мальчик лет пяти. Он махал нам рукой, сияя от радости, словно встречал после дальнего плавания. Мы помахали ему в ответ и медленно в унисон проводили его головами. Мальчик остался позади, и я повернулся вперёд, словно помогая капитану следить за курсом. Вдруг пассажиры снова оживились. Мальчик бежал за катером. Поравнявшись с ним, остановился и с неподдельным детским счастьем продолжил махать нам рукой. Реакция мореплавателей не заставила себя ждать – ему отвечали не только жестами, но и радостными возгласами. Он повторил забег ещё раз, надолго заполнив пространство нашего катера позитивом. Мы скрылись от него под очередным мостом. Город укутался в сумерки. Зажглись уличные фонари. На арках мостов загорелись жёлтые гирлянды. На некоторых из них электронное табло показывало скорость приближающегося судна. Рядом с табло располагался электронный смайлик, который в нашем случае грустил. Мы шли очень медленно. И хорошо, что шли медленно. Пусть лучше будет грустным смайлик, но счастливым маленький мальчик.