Эстель не могла разобрать, что из всей этой запутанной и бессвязной истории относится к ней и нападению на деревню. Но перебивать старца она не решалась.
– Но Золторгу понадобился такой воин, он сломал парнишку. Сломал магией, я так полагаю, дабы волю воина нелегко сломать!.. Но даже магам свойственно ошибаться… так вот, – он прикусил губу, – не знаю… Всего рассказать не могу – жизнь нужно прожить, а не продумать. Идём в дом, Эстель. Идём. Что-то я разболтался с тобой.
– Но, постой! Зачем Сороты приходили к нам в деревню? Искали этот… как его? Стой же! Что это за загадочное сооружение на дне озера Нектара? – долго Эстель молчала, открывая рот, силясь что-то сказать, и теперь выплеснула всё страстным порывом. Но маг закончил изречение и отворил старую скрипучую дверь в свою лачугу.
– Что? – снова он принялся бормотать себе под нос не выговариваемые словечки. – Что? А-а. Хм-м… Древний храм, уж и не упомню его названия, то ли, – мудрец запнулся, – может, Хризон. Да, вероятнее Хризон, да не могу же я всего знать! Но много великого и почётного там происходило! Помню, как впервые заблестела корона на её голове! Какие были времена! Пойдём лучше спать, – сердито буркнул маг.
– Но, а… ам?..
Утром Эстель попрощалась с магом и отправилась в Монтелу.
На удивление быстро она вернулась в деревню. В ней по-прежнему царила тишина. Изредка на улицу выходил Феанор, перетаскивая в дом дрова. Как тень прошмыгнула старая торговка пряностями. И снова стало пусто. Эстель зашла в дом, где за большим столом расположился Жослен и вырезал из дерева ножик. Аэрин готовила, напевая до боли знакомую Эстель песню и слегка всхлипывая от пара и лука.
– Ну, как? – поинтересовался Жослен, как только Эстель только умыла лицо и села за стол.
– Что? – Эстель не ожидала вопроса. – Я так и не поняла того, что хотела узнать. Что нужно этим тварям? Ничего не поняла. Кто они, кто мои родители? ОН не сказал ни слова о родителях!
– ОН не поведал тебе ничего нужного за весь день?
– Да нет же… я… Он так много говорил, и так непонятно! Отчего я всё сразу не могу узнать?
– Что?
– И я не знаю… А Платон?
– Его и остальных похоронили на рассвете.
Вдруг Аэрин уронила глиняную миску, нисколечко не сдвинувшись с места.
– Всё в порядке, – шепнула она, зная, что Эстель и Жослен в недоумении смотрят на неё.
Эстель попыталась выйти из дома, но её окликнул Жослен.
– Эстель! Не гони лошадей, не бери дурного.
– О чём ты? – выпархивая с порога, отозвалась Эстель.
– Эстель, подожди! – быстро догнав сестру, вымолвил Жослен. – Нам надо поговорить. Я ведь прекрасно знаю, что у тебя на уме.
Солнце высоко освещало землю, ветер нёс лёгкие облака, всё, казалось, существовало в согласии. Отчётливо слышалось течение Савы, и ровно колыхались деревья. Однако деревня не внушала спокойствия в сердце Эстель.
– Нет, Жослен, я готова. Я знаю, на что иду. Только одного не могу понять…
– Чего же?
– Нет! – словно сквозь сон возразила Эстель. – Ничего, – некоторое время Эстель твёрдо впивалась в свои мысли, потом заговорила опять. – Завтра я отправляюсь в путь. Слишком долго я ждала. Ты пойдёшь со мной, Жослен?
– Пойду, но куда?
– Пора бы поставить всё на свои места!
– Пора-то пора… – Жослена сбил голос Эвола.
– И мы с вами!
– Да, да! Вот так вот! – убедительно подтвердила Неил.
– Нет, ребята, как ни прискорбно, но вы остаётесь, – твёрдо отрезала Эстель и ушла в дом, чтобы не завязаться спору.
