Джэфф смотрел на часы. До вечеринки оставалось пять часов. Много мыслей приносилось у него в голове. Он сто раз отказался у себя в голове. Сто раз согласился. Он ходил туда-сюда. Джэфф не мог успокоиться.
На часах было без четверти шесть. Солнечный Бостон обтягивали тени. Машины стремились куда-то. Люди пробегали кто куда. Все были заняты своим делом. И все жило своей жизнью. Миша стоял в центре занятости. На удивление сегодня было мало людей. Миша ликовал.
«Скоро», – думал он.
Вот перед ним уже зашел дедушка и вот-вот должен выйти. Потом он придет в магазин, и здравствуй море алкоголя. Миша сидел на стуле, опустив голову. Он, было, начал дремать, как вдруг дверь распахнулась и дедушка со слезами вышел из кабинета, крича при этом:
«Я – ветеран войны! Я заслужил эти деньги кровью! Вы не имеете права мне их не давать!»
Дедушка выглядел очень жалобно, и Мише его на секунду стало жалко. Девушка, предположительно секретарша, выводила дедушку со словами: «Мы ничего не можем поделать, это не наша вина».
Дедушка рыдал. Миша смотрел и не мог понять, в чем дело. Когда из кабинета женский голос позвал: «Следующий!», Миша подорвадся и вошел в кабинет.
Джэфф долго стоял у зеркала. Он понятия не имел, что обычно одевают на вечеринки. Он мерял, примерял, сравнивал. В итоге его выбор пал на темно-синие джинсы, клетчатую телесную рубашку, поверх красной футболки и популярные среди молодежи кроссовки «Airmax». Джэфф посмотрел на себя ещё раз и кивнул. Он взял ингалятор из ящика, вдохнул воздуха из него побольше, и собирался покинуть комнату, как вдруг он обернулся. «Фотоаппарат! Его нужно взять», – подумалось Джэффу.
Он поколеблелся и надел на шею фотоаппарат. Спустившись вниз, Джэфф увидел на табло автоответчика мигающий огонек. Он нажал на кнопочку «прослушать» и голос-автомат заговорил: «Сегодня, в семь утра двадцать минут».
Затем послышался голос Линды:
«Джэфф, сынок, как ты? У нас здесь перекрыли аэропорты и не говорят почему. Скорее всего, мы с отцом задержимся не надолго. Мы обязательно ещё позвоним. Мы тебя любим сынок.»
Джэфф улыбнулся. Он знал, что так будет. Настроение у него было поднесенное. Он ещё раз улыбнулся, открыл дверь, вдохнул воздуха в грудь и вышел, таки улыбаясь. Ещё пока он был радостный.
«Что значит „Мы не можем выдать вам пособие“?» – Миша закипал от ярости.
Девушка, сидевшая напротив, безразлично смотрела на Мишу и на монитор компьютера.
«Мистер Колинс, поймите, государство перестало финансировать вклады для ветеранов. Именно мы ничего сделать не можем». Миша дальше не слушал. В его голове стоял звон и свист ярости. Он смотрел на девушку-безразличницу, которой вообще было все равно. У Миши возникло дикое желание взять эту сучку за волосы и ударить ее об стол или о компьютер. А своей безразличностью она только больше раздражала Мишу. Он посмотрел на нее и понял, что нету смысла с ней говорить. Он встал, прошел к выходу, сжимая руки в кулаки до такой степени, что его черная кожа белела на костяшках. Он остановился и еще раз глянул на нее. Беловолосая сука, в рубашке, с огромными сиськами. Чисто ради мести и злости ему захотелось повалить ее на стол и заставить завизжать не своим голосом.
«А как жить?» – cпросил Миша.
Девушка посмотрела на него.
«Ничем не могу помочь, мистер Колинс», – oтветила она безразлично. Он хмыкнул и ушел прочь.
Джэфф добрался до Бикон-Хилла в двадцать минут одиннадцатого. Он увидел картину, от которой произнес искреннее «Вау!» Дом Майки был обставлен машинами. И каждая по-своему была прекрасна. Он видел много людей, музыку. Вся обстановка напоминала хаос. Но какой же он был до боли прекрасный. Джэффу понравилось начало.
