На тропах не существовало земли и неба в привычном понимании. Не было ориентиров – по всем сторонам висело одинаково серое нечто…. Даже точки входов и выходов – едва заметное уплотнение пространства – можно было не заметить, плутая днями.
А сколько легенд и сказок было построено на таких вот беднягах, вышедших в другой части света. Еще в подпространстве можно было нарваться на временную ловушку и провести в ней несколько минут, по возвращении обнаружив, что потерял пару лет. Ходили слухи о туманниках, питавшихся там людьми. О провалах в другие миры. О сводивших с ума призраках тех, кто навечно остался на тропах. Словом, место было не для приятных прогулок. Но искушение потратить один день вместо трех-четырех месяцев пути заставляло людей снова и снова испытывать судьбу, вступая на тропы.
С мирской стороны входы располагались на вершинах холмов, гор и барханов. Годилась и небольшая возвышенность. Не один мудрец лишился своей бороды в спорах о столь странном расположении. Говорили, что магический фон возрастает с подъемом местности. Другие утверждали, что с высотой ослабляется притяжение мира и потому открываются проходы наизнанку. Истина, как обычно, лежала посередине равнодушная к спорам.
Первыми выход из положения нашли маги. Расставили лишь им видимые магические метки, создали карту и начали брать золотом за провод караванов.
С тех пор за триста лет случалось всякое: и плохое, и хорошее.
После провода по тропам армии Шаэрда четыре крупнейших государства на материки объявили ковен вне закона, ну а следом, не без ехидной радости, к ним присоединились почти все страны. Ковен на тот момент считался богатейшим орденом. К тому же был неподвластен ни одному государство и, что самое главное, ни с кем не делился доходами, а только получал немаленькие деньги.
Ссориться не выгодно было никому, как никому не хотелось внезапно обнаружить на заднем дворе вражескую армию. Маги к пожеланиям граждан прислушались. Подняли цены за проводку – у них же убытки из-за ограничения числа клиентов – и с гордостью объявили нейтралитет к любым военным операциям. Придерживаются его до сих пор. Только это не мешает им проводить отряды наемников, если те платят золотом и в документах записываются мирными хлебопашцами.
Кто именно первым понял, что дерхи умеют находить путь домой, доподлинно не известно. Историки утверждают, что случилось это лет двести назад, когда пошла мода держать дерхов как питомцев. Не во всех домах приживались эти капризные животные, но те, кому посчастливилось стать их хозяева, не могли нарадоваться. Дерхи оказались отличными нянями, преданными охранниками и заботливыми компаньонами, однако излишняя самостоятельность в выборе хозяина делала их дорогим и непредсказуемым приобретением.
Молва утверждала, что в том знаковом путешествии перебравший маг – маги тоже люди – потерял метку выхода. Другие добавляли, что потерял он не только метку, но и голову, упав замертво на туманной тропе. После ковен обвинил в случившемся хозяина таверны, подлившего невесть что в кружку мага. Народная же молва списывала все на дурацкий спор, а также на смешанный «Выхлоп дракона» со «Слезой девственницы», после которого герой попытался неудачно магичить. Результат изменил историю. Потерявшийся и уже попрощавшийся с жизнью караван – труп мага тащили из упрямства, а вдруг оживет – вывел дерх. История не сохранила ни клички животного, ни кому оно принадлежало, зато количество принятого на грудь магом перечисляла охотно, добавляя, что вышли страдальцы аккурат к дому хозяина дерха.
