Андруша - страница 19

Времени отказываться не было. Договорились встретиться через час у входа. Андруша, как смог, совершил гигиенические и одевательные процедуры и даже на редкость не забыл деньги. В тот день у него их просто не было. Точнее, его единственные сто рублей нельзя было называть в полной мере деньгами. Это были проезд, билет и сигареты. Даже бутылку минералки, чтобы хоть что-то делать в кино, он взял с собой из холодильника – мама вчера купила.

Фильм назывался «Крик-4» и навсегда занял в Андрушином рейтинге самую поганую строчку. Мало того, что кино было поганым, так ещё и минералка оказалась не газированной. Вдобавок, после похода в кинотеатр с Андрушей случилось нечто эпохально постыдное. Такое, после чего самый лучший фильм, посмотренный этим утром, потом бы вспоминался как «Самый лучший фильм».

Глупые люди борются с бедностью, стараясь раздобыть деньги. Находчивый Андруша же просто никому не говорил, что пуст, а объяснял, почему он не хочет тратиться. Тем более он не мог открыться, что пришёл на свидание богатым лишь духовно, девочке Саше. А после кинотеатра она требовала продолжения. Рядом был хлебосольный гипермаркет, вокруг – лоснящийся апрель. Саша предложила купить закуску к беседе и усесться ловить первые тёплые лучи на аллее. Ненавязчиво вздохнув, что стипендия аж послезавтра…

Андруша, конечно, мог сказать, что у него дела, но в то свежее утро Саша была особенно хороша и магнетична. Опьянённый весной, он отправил её караулить свободную скамейку, а сам вызвался приобрести колу, «Мажитель» и какие-нибудь ништяки.

По дороге в гипермаркет Андруша ругал весну за тепло, из-за которого он надел толстовку, а не куртку, ведь под курткой вынести из «Линии» провизию незаметно намного сподручнее. Бедность, жадность и азарт и раньше заставляли Андрушу посещать супермаркеты в качестве тайного покупателя – того, кто отоваривался тайно даже для продавцов. Но одно дело – стащить у эфемерного богача, владельца гипермаректа, на спор пачку сушёных кальмаров. Другое – дерзнуть унести целый романтический привал. Трезвым.

Театрально рассматривая и кладя на место чипсы и сухарики, Андруша подбирался к фисташкам. Они вкусны, респектабельны и компактны, смекнул воришка. Запихав под кофту напитки и расселив по карманам орехи с печеньем, парень неспешно вышел в холл через проход для тех, кто ничего не купил. В ту же секунду его руки, которые ютились в карманах и поддерживали бутылки, попали в объятия охранников. Это было фиаско.

Вскоре воришка сидел в комнате охраны за столом, устланным изъятыми несбывшимися надеждами, и представлял его скамейкой. А рядом, занимая место фантома благодарной Саши, важничал толстяк в чёрной форме. Андруша решил ухватился за единственный шанс на спасение: как следует напрячься, чтобы проснуться. Но этого не случилось, даже когда в его фрустрацию врезался звонок телефона.

– Меня забрали охранники, – услышала заскучавшая Саша. – Потом объясню. Подожди там чуток.

Через полчаса девушка сидела с виноватым ухажёром в окружении в охранников. Выяснилось, что Андруша забыл оплатить товар на сумму, вполне совместимую с уплатой штрафа без полиции. Но толстяк был непреклонен и не позволил Саше заплатить за узника две тысячи, отложенные на ремонт зуба из-за нераскрывшегося зерна попкорна на прошлом киносеансе.

Приехал наряд и, поругавшись на незначительность причины вызова, повёз Андрушу в отделение. Саша, как жена декабриста, поехала ждать непутёвого спутника у дверей казённого дома. Похититель просидел в обезьяннике три часа. Пока с криком: «Нахрен он нам тут нужен? Пусть идёт до пятихатки доворовывает!» – с обеда не вернулся начальник отделения.