Но солнце было всё ближе к горизонту. Дождь уже успел начаться и закончиться. Но отца Иоанна не было. Анника была готова провести ночь в храме. Главное было найти укромное место, где в случае чего, её не найдёт заблудившийся обращённый.
Сон быстро настиг Шефер. Но совсем не в том месте, где она хотела. Холодный воздух подул из открытой двери. Анника сквозь сон слышала, как чьи-то шаги доносятся с разных сторон. Из-за эха нельзя было точно определить местоположение гостя. В сонном состоянии Анника не беспокоилась за себя, потому как подумала, что это вернулся отец Иоанн. Теплый воздух от неровного дыхания уже касался её лица. И тогда инстинкт самосохранения сработал. Но поздно.
Наставив пистолет на обращённого, Анника надеялась на быстрый выстрел. Но сильная рука твари ударила по оружию, и оно вылетело из рук Шефер. Не успела Анника одуматься, как тварь схватила её за горло и швырнула в дальнюю стену. Статуя Христа, которую совсем недавно разглядывала Анника, теперь была разломана на мелкие кусочки. Боль пронеслась по позвоночнику, и от шока потемнело в глазах.
Тварь приближалась. Анника слышала только тихие шаги. В глаза обращённого она посмотрела только, когда оказалась в его руках. Обращённый зажал горло Шефер. Пальцы медленно сжимались и хрустели от напряжения. Анника распахнула глаза и увидела отца Иоанна.
То, как поменялось его лицо, напугало её. Если бы обращённый священник не сжимал горло, то Анника закричала бы, не жалея голосовых связок. Во взгляде отца Иоанна не осталось ничего, что говорило бы о его осознанности. Пелена ярости застелила глаза. Напряжённые мышцы превращали мягкие черты лица в угловатые и неестественные. Судороги, возникающие поочерёдно, придавали доброму священнику черты одержимого.
Анника дрыгалась в воздухе, стараясь расцепить старческие руки. Понимая, что не справится, Шефер дотянулась до кисти зубами. Она не рассчитала силы, поэтому, оказавшись на полу, обнаружила во рту кусок кожи. Позыв желудка возник моментально, но Анника не дала ему развиться и побежала к оружию.
Обращённый вцепился в её ногу, повалив на пол, и накинулся сверху. Он схватил Шефер за руки, а ногой наступил на горло. От мыслей, что сейчас её разорвут на части, Анника запаниковала. Слёзы хлынули, как с прорванной платины. Она пыталась кричать, но выходили только предсмертные хрипы. В предплечьях начинали болеть мышцы. Одно резкое движение, и она лишится рук.
Хруст послышался прежде, чем обращённый священник отвлёкся. Анника не чувствовала рук. Она вообще ничего не чувствовала. Тварь оставила Шефер и бросилась к выходу. Звуки борьбы проносились по стенам церкви. В плечах возникла адская боль, от которой Анника застонала. Чувствительность возвращалась, но медленно, не давая ей шансов предпринять дальнейшие действия. Анника лежала на полу, пытаясь хоть краем глаза узнать, на кого отвлёкся обращённый. И когда в свете луны сверкнул знакомый набалдашник трости, в сердце заныло.
Хендерсон засунул трость в пасть твари, держа отца Иоанна таким образом на расстоянии. Но из-за диких движений руками обращённый успел поцарапать лицо Ричарда. Из глубокой раны текла тёмно-красная кровь. Увидев её, отец Иоанн истошно закричал и со всей силы сжал трость, отчего по ней пошла трещина. Ему оставалось приложить ещё немного сил, чтобы разрушить барьер между ним и Хендерсоном.
