Подготовка эта странная – Сеня прилаживает под полой курточки какую-то петлю. Прилаживает, но недоволен тем, как прилаживается. Наконец приладил, и заодно проверил то, что под другой полой. А под другой полой – длинный металлический штырек, на конце которого имеется крючочек из проволоки, и тут же болтается на леске бритвенное лезвие.
Проверил Сеня – все оборудование на месте. Застегнул курточку и провел по бокам обеими руками сверху вниз, как бы успокаивая всю эту странную утварь – мол, теперь сидите тихо, ждите своего часа.
ИНТ. КВАРТИРА ЖУКОВА-КОРИДОР. УТРО
Сеня выходит в коридор. Остановился у двери: то ли заметил, то ли померещилось крохотное пятнышко на ботинке. Подобрал с пола тряпочку, плюнул, растер по ботинку. Бросил тряпочку, полюбовался ботинком. В ботинке отражается довольная сенина физиономия. Взял серую кепочку с вешалки, хотел выйти.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
Арсений, зайди на минуту!
Сеня открывает дверь в кухню и встает в дверях.
ИНТ. КВАРТИРА ЖУКОВА-КУХНЯ. УТРО
Тетя ЛЕНА – нестарая еще женщина, может быть, чуть за сорок. Но к своей внешности относится с презрением. Никакой косметики, волосы забраны в хвост, одета в серую блузку, напоминающую армейский китель. Тетя Лена ответственный работник советского учреждения.
СЕНЯ
Тетя Лена?
Тетя Лена сидит за кухонным столом, на Сеню не смотрит. По столу разложены бумаги, в одной руке у тети красный карандаш, в другой – папироса. Карандаш скачет по бумаге, оставляет красные вопросы и восклицания. Папироса летает поверху, роняя на бумагу кучки пепла.
ТЕТЯ ЛЕНА
Передашь от меня привет Семену Марковичу.
СЕНЯ
Передам.
ТЕТЯ ЛЕНА
И вот это тоже передай. Для его внучки.
Тетя Лена показывает папиросой на шоколадку, лежащую на краю стола. Сеня подходит к столу и берет шоколадку. Поднимает ее к глазам, разглядывает упаковку.
СЕНЯ
(с уважением)
Американская.
ТЕТЯ ЛЕНА
Нам дали в пайке.
Тетя Лена, не отрываясь ни от бумаг, ни от папиросы, протягивает руку, наклоняет голову Сени, целует его в макушку.
ТЕТЯ ЛЕНА
Иди, опоздаешь.
Сеня опускает шоколадку в карман пиджака и выходит.
НАТ. УЛИЦА. ДЕНЬ.
Сеня идет по улице. Май. Все вокруг цветет. Где-то поблизости лает собака. Кто-то спешит по делам, а кто-то наоборот, прогуливается неспешным шагом. Вечной советской суетливости еще нет и в помине.
МУЖСКОЙ ГОЛОС
Германскую пережили, гражданскую пережили, глядишь, и коммунистов переживем.
Сеня подходит к небольшому импровизированному рынку у стены жилого дома.
НАТ. РЫНОК. ДЕНЬ.
Все, что может ходить, вылезло на улицу и торгует всем, что можно продать. Толстый БУРЖУЙ с бакенбардами продает шубу прямо с себя. Из-под шубы видны подтяжки.
БУРЖУЙ
Подам шубу, кому шуба? Такая хорошая шуба, мягче чем кожа, теплее чем жена, добрее, чем родина.
Рядом с буржуем стоит торговка с лотком яблок.
ТОРГОВКА
И не жалко вам продавать такую хорошую шубу?
БУРЖУЙ
А чего жалеть? Летом шуба не нужна, а будет ли следующая зима – неизвестно.
ТОРГОВКА
(опешив)
Почему это неизвестно?
БУРЖУЙ
Может новая власть вовсе зимы отменит и будет круглый год сплошное лето.
ТОРГОВКА
(задумавшись)
А что, может и отменит? Эти могут.
Рядом калека в драной солдатской шинели продает свои увечья.
КАЛЕКА
Газом меня травили, штыком кололи, ноги отрезали. Русские люди, за вас отдал я свою жизнь и молодость, а теперь накормите и напоите солдата Христа ради.
А рядом девушка-красавица стоит, покуривает, продает свою красоту. Зевнула, потянулась. Цапнула Сеню резким взглядом.
