— Просто убери его из Москвы.
23. Глава 22
— Кристина, тебе бы что-нибудь поесть.
Слышу скрипучий голос и улыбаюсь. Мария. Не знаю человека добрее.
Не зря она работает в приюте для бездомных при церкви.
Не зря она единственный человек, которому я смогла рассказать все. Ничего не скрывая.
Может быть, это потому, что она ко мне отнеслась как к человеку, а не как к пациенту.
За это я ей благодарна, мне это было нужно, это помогло мне понять, как жить дальше и бороться с демонами, что порой одолевают меня.
— Я поем позже. Хочу немного поработать, — кротко улыбаюсь я и ставлю капельницу бездомному, имя которого мы пока не узнали, проверяю, как перетекает в вену вещество.
Делаю это на автомате, руки уже заточены под такую работу.
Я всегда знала, что буду работать в больнице, буду помогать людям, которые сами себе помочь не могут.
— Мне не нравится, как ты выглядишь.
Она знает меня всего три дня. А заботится больше матери. И такое отношение для меня немного непривычно. Непривычно, что кто-то хочет заботиться о тебе просто так, почти не зная тебя.
— Маш, я в порядке. Не надо со мной, как с больной.
— Да я же как с дочерью, — гладит она меня по плечу и кивает в сторону помещения с длинными столами. Оно параллельно этому с рядом кроватей для пациентов. Чуть дальше молебня. — Там накрыто.
Она мне улыбается и отходит в сторону кухни, шурша юбками, что делают ее бедра еще пышнее.
На самом деле мне не привыкать жить в большой компании.
Моя мама, считающая аборты грехом, рожала почти каждый год. Так что я пятый ребенок из десяти. А ведь ей еще и пятидесяти нет.
Но сегодня, как, впрочем, и последние три месяца, меньше всего я хочу делить с кем-то стол, да и разговаривать не хочется.
Просто наслаждаться тишиной и молитвой, что отвлекает меня от разного рода мыслей. От разного рода воспоминаний. Сейчас я хочу побыть одна, хотя знаю, что это может быть плохой идеей.
Мысли — они как яд врываются в сознание без спроса. В такие моменты я начинаю занимать свои руки, чтобы отвлечься. Помогаю другим. Стараюсь по возможности приносить пользу. В конце дня, чтобы просто отключиться и больше не думать. Не думать. Не вспоминать.
Все было проще рядом с Русланом. В больнице. Там я действительно ощущала насколько важно мое существование. Насколько важно мне находиться рядом с ним.
Разговаривать. Держать его за руку. Обмывать большое, расслабленное тело. Именно это чувство значимости для любимого человека удерживало меня в этом мире.
Я обязана ему чувствам, что он создал во мне, именно они давали мне облегчение во время той страшной ночи.
Он стал моим проводником к свету, а я помогла ему выжить.
После того, как я узнала, что он каким-то чудом выжил в той бойне, его здоровье стало моей единственной целью.
Он должен был открыть глаза, встать на ноги. Я была в нем уверена.
Единственной моей целью было, чтобы он очнулся и снова жил полной жизнью.
Не верил никто. Даже его мать в определенный момент сдалась, она выплакала все глаза и казалось, что мысленно простилась с ним. Поверила врачам, которые опускали руки и говорили, что надежды почти нет. И попрощавшись с сыном какой-то незнакомой мне молитвой, вышла из палаты.
Я не могла. Не могла поверить, что человек, выживший после такого, вот так просто покинет этот мир.
Не могла поверить и не ушла. Просидела с ним всю ночь и разговаривала. Рассказывала, что он значит для меня. Рассказывала, какой была в детстве. Рассказывала, какие чувства он пробудил во мне в тот прекрасный и страшный день.
