Ангел Горный Хрусталь. Избранное - страница 6

– Вы имеете ввиду освобождение свыше, авторитет религиозных идей?

– Не важно каких. Идея и вера обращают одного человека против другого точно так же, как и меч. Именно идея и вера есть антитеза любви. Откуда эта приверженность личностям или идеям? Захватить инициативу – вот к чему стремится каждый индивид, каждая группа, каждая идеология. Раньше мы были в плену авторитета жреца, теперь эксперта, специалиста, или чего-то идеального. А идеальное всего лишь прекрасный, вполне респектабельный побег от реального. Идеальное – то, что должно быть, – ничем не помогает в восприятии того, что есть: напротив, оно препятствует этому пониманию. Когда…

Завершить мысль не дали. К нам подошёл долговязый парень и наклонившись к девушке что-то сказал ей.

– Прости, Джидду, – тут же перебила она старика, – невыносимая духота! Мы с Ральфом сходим к морю, немного поплаваем, а ты скучать не будешь – твой новый друг похоже готов слушать тебя бесконечно, в отличии от меня.

Старику ее затея не понравилась

– Господин Робинсон должен подъехать с минуты на минуту, а вас не будет, – забеспокоился он. – Ты вполне осведомлена, как ему претят ожидания.

– Ну, Джи-и-идду, миленький, только на полчасика, – не отступала девушка, как ребёнок, капризно поджимая губы, – иначе я погибну от жары! Ведь ты этого не хочешь?

– А… знаешь же, что не хочу. Идите. Умеешь уговаривать. Но прошу, полчаса, не более, – покорился старик. – Элен – племянница старого друга из Бостона, – обратился он ко мне проводив взглядом молодую пару, – тоже без ума от Индии. Медитации, тантра и чудесные сиддхи, заповеданные тайны духовных учений – эти неодолимые чары Южной Азии. В голове – справочник по божествам индуистского пантеона. Видели бы её комнату – не отличить от лавки сувениров в Бомбее.

– Вы сами, похоже, не слишком религиозны? – заметил я.

– Возможно. Хотя, уж лучше в меру любить прекрасные иллюзии, чем не к добру уготованный револьвер в кармане… а вот смотрите, что к доброму, наконец и долгожданная делегация джайнов прибыла из Удайпура. Не близкая путь-дорога от пустыни Тар до Малабарского берега. Вы не бывали в Раджастане?

– Не доводилось.

– Тогда советую романтикам: светлый город Удайпур в сердце пламенеющих песков, рядом в Ришабхдео храм Кесарияджи – замечательные места!

Я взглянул на идущую от ворот ашрама по направлению к главному корпусу группу одетых в белое монахов. Метёлки, марлевые повязки на лицах, осторожная, летящая над землёй походка – такими адептов Джины Махавиры мне и рисовало воображение после прочитанных книг.

– А мы через час отбываем в священный город Вриндаван. Легендарная родина Кришны. Говорят европейцев там сейчас больше, чем индийцев, – с лёгкой иронией продолжил разговор старик. – Элен и Ральф решили, что лучшего места для свадьбы не найти. Разумеется, без скандала с родителями не обошлось, но они настояли на своём. А вы, молодой человек, женаты?

– Нет. Но собираюсь, кажется…

Уверенности в ответе не прозвучало и откуда ей было взяться. Мои колебания не остались не замеченными. Старик внезапно оживился, его поблекшие под немилосердным солнцем глаза опять заблестели.

– Сомневаетесь? И не напрасно! – он энергично повернулся ко мне и немного придвинулся. – Вы тоже рассматриваете брак как основу для образования семьи? Разве семья не есть организация, стоящая в оппозиции обществу? Разве она не является центром, из которого исходит всякая активность, разве это не исключительная форма отношений, преобладающая над всеми остальными формами? Разве это не самоограниченная деятельность, порождающая разделение, обособление на разных уровнях и разной степени. Функция семьи как системы состоит в противопоставлении себя всему остальному: каждая семья состоит в оппозиции другим семьям, группам. А разве не семья с ее собственностью – одна из причин возникновения войн?