МГ: Страдания престарелого Патриарха были немыслимы. Более девяти месяцев томился святитель в тяжком заточении. И 17 февраля 1612 года он мученически скончался от голода и жажды.
АП: Страшная смерть…
МГ: В том-то и дело, что святая: когда через 40 лет вскрыли раку с мощами преподобного, патриарх лежал как живой, а в 1654 году нетленные его мощи были перенесены в Успенский собор Московского Кремля. Еще в царской России, в 1913 году, Русская Православная Церковь прославила патриарха Гермогена в лике святых.
АП: Вот такие две личности, два мощных духа, но такие разные: царь Федор и патриарх Гермоген, объединены общим замыслом на одной московской сцене. Что интересно, дорогие телезрители, что и роль царя, и роль патриарха играет сам Михаил Щепенко. Трудно нести такой тяжелый крест, Михаил Григорьевич?
МГ: Это и трудно, и радостно…
АП: А насколько вы чувствуете себя преемником Ивана Грозного «изнутри», из роли царя Федора? Учитывая, что Федор Иоаннович – святой царь, а Иоанн Васильевич считал себя наместником Бога на земле, самовластным хозяином Земли Русской? В народе всегда жило сомнение: не мог же от кровопийцы родиться святой?
МГ: Иван Грозный, на мой взгляд, осуществил миссию, которую ему вручила сама история: централизация и объединение Руси были единственным путем выживания Отечества. Но миссия эта была, можно сказать, не по силам человеческим. Она по своим масштабам не могла уместиться в годы царствия Ивана IV. Может быть, это главная, но не единственная (!) причина того надрыва и противоречивости личности царя. Я не сторонник канонизации Грозного, но и не его обличитель. Он понимал, слышал Промысел Божий, но воплощал его жестокой рукой. Шла грандиозная ломка: удельные князья должны были уйти в прошлое, а опорой царя должно было стать служилое дворянство.
АП: Но это отдельный разговор, для следующей нашей встречи. Вернемся к Федору Иоанновичу. «Царь Федор не таков…» – звучат слова в спектакле… А каков он по-вашему?
МГ: Думаю, что его чуткая душа ощущала надвигающуюся смуту, но пыталась предотвратить ее не «железной рукой» слабого человека, а верностью Отечеству Небесному, ибо земное Отечество не может устоять, если не будет являться проекцией Отечества Небесного. Здесь я усматриваю великую мудрость царя Федора. Учитывая противоречивый опыт отца, он созидал иной опыт. Словно через века он слышал слова Серафима Саровского: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи». Царь Федор был верен идеалу Святой Руси. И Русь при нем «отдыхала» и расцветала – как на внутреннем, так и на внешнем поприще. Он знал, что все доброе и прекрасное создается только любовью.
АП: Согласны ли вы, что Петр I был продолжателем дела Ивана Грозного? Ведь недаром Максимилиан Волошин назвал его «первым русским большевиком». Что вы думаете?
МГ: Отказ от духовных начал, уклонение в цезарепапизм Ивана Грозного и Петра подтачивают корни, которые питают народ. Это создает условия для расцвета так называемых просветительских идей безбожия. После попрания нестяжательства и старообрядчества произошло великое надругательство Петра над старой Русью, и сопротивление ему было ничтожно. Но, я повторяю, духовная традиция преподобного Сергия жива и сегодня. На нее надежды.
АП: Спасибо вам огромное, Михаил Григорьевич! Мы с нашими телезрителями с нетерпением ждем ваш спектакль.
Напоминаю, с вами был Александр Павлович Романцев и его гость – режиссер и художественный руководитель «Московского Театра Русской Драмы» – Михаил Григорьевич Щепенко.
