– И будет! Увидишь у меня – будет!
– Вай-вай, как тебя зацепило! – Георгий сочувственно покачал головой.
Саша восторженно замахал руками:
– Это просто караул! Глаза зеленющие, кудри – огненные, сама – вихрь непредсказуемый.
– А по характеру?
– Я же говорю – для всех – пантера, для меня – кошка ласковая.
– И когда успел приручить?
– Да, звезды сошлись! Как екнуло под ложечкой – и все!
– Где? Под ложечкой? Это где? А у нее тоже екнуло? – Гога уже дружелюбно подтрунивал над влюбленным юношей.
– А у нее… ей до сих пор икается!
Георгий рассмеялся.
– Ну, Саня, ну ты горазд! Что, уже успел и…?
– Нет, Гога, у нас, у Романцевых, так не делается. Невеста она мне, – не просто так! Мы завтра заявление понесем, а там к восьмому марта сделаем предкам подарочек: объявим о свадьбе. Я денег подкоплю…
– Саня, у меня есть… я дам.
– Спасибо, Гога, я возьму! Потом рассчитаемся.
* * *
Вот так и поженились Романцевы. Правда, не обошлось без проблем. Как Сане удалось уговорить родичей – неизвестно. Но свадьбу сыграли, как и хотел Александр, весной. Шумно, по-грузински. Георгий привез вина, целого барана передала в подарок его мама. Родители Аллы уже приняли выбор дочери, и тоже внесли свой вклад. Из Рязани приезжал отец Саши и его родной брат Василий со своей семьей.
И надо же, на свадьбе Георгий познакомился с Олесей, подругой Аллы, – они были свидетелями, и через полгода тоже поженились. Олеся была под стать Георгию: скромной умной девушкой, переводчицей, маленькой, застенчивой – полной противоположностью своей подруге. Георгий был счастлив в браке, но иногда Романцев замечал, как Гоша любуется его женой. И тогда он с усмешкой ворчал на Георгия:
– Хорош зенки пялить! Своя есть!
И только однажды, хорошо выпив, Гоша признался другу:
– Эх, Саня! До сих пор жалею о своей нерешительности…
– Поздно жалеть, – свою жену люби, чтоб опять поздно не стало. А Алку я советую тебе называть Аллой Борисовной.
– Почему бы нет? – Посерел Георгий, – Жена начальника – начальник для подчиненных.
– Нет, дурья твоя башка, это рабочая субординация. Мы с тобой идем на повышение!
– Да что ты?
– Да! Будем вести свой канал!
– Как? Где?
Романцев приложил палец к губам:
– Тс-с….
– Ну, тогда я готов звать ее на «вы»!
– А вот это – правильное решение, старик! – В кармане Романцева зазвенел телефон. – Нас ждут… Идем!
Межглавие
Новгородское вече. В сумраке костров грозно раскачивался колокол. Звон стоит по всей земле русской. Князь Александр Невский восседает на своем троне. Юный. Сильный. Весь как пружина. Встал.
– Кто к нам с мечом придет – тот от меча и погибнет! – Громом раскатывался его голос и глубокие как небо, глаза сверкали из-под густых соболиных бровей.
– Одолеем ворога, княже? – Раздается у него за спиной.
Князь Александр обернулся.
– Ты сомневаешься, Георгий? – Романцев повернулся к нему всем корпусом. – Ты во мне сомневаешься? Аль в народе моем?
А в голове пронеслось: уж нет ли тут предательства?
– Биться с крестоносцами, – это не дань в Орду возить, княже – С усмешкой произнес Георгий.
– Да знаешь ли ты, кому перечишь?
– Знаю, княже, знаю…
Романцев взял его за плечо, но Георгий откинул его руку и вонзил копье. Все поплыло…
– Капельница? Опять эта капельница, – поморщился он, просыпаясь.
– Тс-ссс, все, все, все…. – Погладила его по голове сиделка.
* * *
Маша дежурила у постели мятущегося во сне Романцева и оттирала пот с его лба. Послышался осторожный стук, и в палату вошли Алла с Георгием. Алле белый халат был к лицу.
