АП: Ломоносов получил задание от Петербургской академии наук на разработку и получение фарфоровой смеси в отечественных условиях. Совместно с ним этой проблемой занимался еще один выдающийся российский ученый, Дмитрий Иванович Виноградов, всю жизнь посвятивший идее получения российского фарфора и создания его производства. Ломоносов и Виноградов в результате своих опытов над гжельской глиной получили фарфор более белого цвета, чем знаменитый «саксонский фарфор», и блестяще решили поставленную перед ними задачу по его производству.
ПФ: Интересны также работы Ломоносова с первейшим элементом алхимиков – ртутью. В работах с ней Ломоносов впервые произвел ее заморозку с помощью жидкого азота и получил ртуть в состоянии отвердения, которая оказалась ковкой, как свинец. Известие, что ртуть можно ковать, произвело сенсацию в ученом мире того времени; оно явилось одним из наиболее убедительных доказательств того, что ртуть такой же металл, как и все прочие.
АП: Я с гордостью могу сказать, что Ломоносов вошел в науку как первый химик, который дал физической химии определение, близкое к современному, и разработал программу физико-химических исследований; его молекулярно-кинетическая теория тепла во многом предвосхитила современное представление о строении материи. Его вклад в химию был большим, но химия не была его любимым увлечением. Его увлекала физика, кроме этого – география, геология, металлургия, минералогия, литература, изобразительное искусство. Еще он был астрономом, приборостроителем, поэтом, историком, поборником развития отечественного просвещения, науки и экономии, утвердил основания современного русского литературного языка. Разработал проект Московского университета, позже названного в его честь. Открыл наличие атмосферы у планеты Венера. Был членом Петербургской, Стокгольмской, Болонской Академий наук, Петербургской Академии художеств.
ПФ: О! Александр Павлович! С каким вдохновением вы об этом говорите!
АП: Я готов сознаться и перед вами, дорогой Петр Федорович, и перед нашими читателями: не тем делом я занимаюсь. Я – физик, и по складу ума – ученый. И Михайло Васильевич – мой добрый гений, я не перестаю восхищаться им. Если бы никого русская земля не родила, а только его одного, то и этого было бы достаточно, чтобы оправдаться перед Творцом.
ПФ: Заслуживает уважение ваше мнение. И я разделяю его с вами.
АП: Так что же наши алхимики? Как идет развитие и внедрение алхимии в науку?
ПФ: Жесточайшими методами и быстрыми темпами. В XVIII веке название «алхимик» заменяется на «химик», так, уже при Екатерине II появляется должность химика при заводах в России. В «Положении о Тульском оружейном заводе» от 1782 года сказано: «При заводе полагается Химик, Механик и Архитектор». Однако должность придворного алхимика сохраняется до начала XX века. Последним алхимиком был граф Толстой Александр Владимирович, дальний родственник писателя Льва Николаевича. Он окончил Московский университет и продолжил образование в Германии, а затем и в Шотландии. Его интересуют проблемы превращения вещества, и он хотел осуществить вековую мечту человечества – превратить свинец в золото. Но… для подобного рода трансмутации необходима энергия, цена которой намного превысит стоимость золота, даже если опыт удастся. Уголь и нефть – слишком слабые источники энергии для подобного рода эксперимента. Молния непредсказуема и неуправляема, хотя и перспективна. И граф Толстой строит солнечную печь, выбрав для нее место неподалеку от Бухары. Все лето 1912 года Толстой пытается превратить свинец в золото. Но безрезультатно. Тогда он решил заняться более, на его взгляд, перспективной проблемой: превращением углерода в углерод.
