И вот, в холодный апрельский день, к ней, в Мюнхен, в хирургию, привезли какого-то русского, всего поломанного, не приходящего в себя после автокатастрофы, да еще с базовым диагнозом – инфаркт миокарда. Ханс Хофман взял пациента под личную опеку, потому что тот оказался другом тестя, Петра Купцова, который лично раз в неделю звонил дочери Алле и справлялся о состоянии здоровья Александра Павловича Романцева. А что можно было сказать? Кома. Очень тяжелое состояние. Черепно-мозговая травма…
Маше вспомнился отец, да так остро, что она теперь не отходила от нового пациента: травма головы грозила амнезией.
А герр Хофман собрал консилиум, в котором принимали участие не только врачи, но и психологи. Наконец было принято решение: наряду с медицинским лечением запускать память с помощью аудиозаписей, чтобы потустороннее сознание впитывало в себя фрагменты ускользающей жизни. Пусть кома, но доказано, что и в коме человек может слышать и воспринимать все, что с ним происходит. Сейчас важно сохранить его как личность. Если он выживет… Маша прекрасно понимала, что шансов мало, помочь может только чудо. Ах, если бы она только умела молиться!
Интервью № 4
Были ли верующими советские военачальники?
АП: Добрый вечер, дорогие телезрители. Тема нашего воскресного интервью не проста. Мой собеседник – невестка маршала Советского Союза Бориса Михайловича Шапошникова – Слава Александровна Шапошникова.
СА: Добрый вечер.
АП: Слава Александровна, вы как-то в приватной беседе поведали о том, что многие русские и советские военачальники в жизни были людьми верующими.
СА: Да. И примеров тому множество. Мой муж – генерал-лейтенант Игорь Борисович Шапошников, рассказывал со слов отца, что, когда Георгий Константинович Жуков в 1943 году освободил Киев, он велел открыть Софийский собор и весь благодарственный молебен простоял на коленях.
АП: Сталин знал об этом?
СА: Несомненно. Верующими были почти все главнокомандующие, включая самого Верховного…
АП: Даже так?
СА: А вы как думали… Я скажу вам больше: маршал Василевский – сын священника, сам окончил семинарию. Мой свекр, маршал Шапошников, всю войну проходил с ладанкой, в которую был зашит казачий крест: благословение деда – донского казака; икона Божией Матери и две иконы Николая Чудотворца, да еще псалом «Живый в помощи Вышняго» – всегда были с ним.
АП: И что же, Сталину не доложили?
СА: Сталин знал. И Буденный, между прочим, носил нательный крест и, проезжая мимо храма, останавливал машину и крестился с поклоном… Маршал Тимошенко был верующим. А герой Советского Союза летчик-бомбардировщик Павел Андреевич Таран говорил, что ни разу не сел в самолет не перекрестившись. А вы знаете, сколько военачальников были женаты на поповнах?
АП: Потрясающе! Тайна русской истории не разгадана. Мы думаем, что события опираются на внешний ряд обстоятельств и фактов, а все держится на сакральном стержне, который сокрыт от глаз.
СА: Да. В нашей русской истории все неоднозначно. Не очевидно. И даже парадоксально. По-русски.
АП: Совершенно верно, Слава Александровна. Смотрите: 1917 год. Прямо в день вынужденного отречения государя является в Коломенском Державная икона Божьей Матери. Богородица изображена на троне со скипетром и державой. То есть царя нет, но есть Царица. Смотрим, что же далее происходит. А происходит следующее: икона пропадает, и только потом мы узнаем, что с 1929 по 1988 годы она находилась в Историческом музее! То есть на Красной площади! Все эти годы икона стояла незримым щитом над Россией у самых стен Кремля!
