Angulus / Opticus. Третья книга стихотворений. 2009–2011 гг. - страница 5



«Сменить радиста»[5], это мне.
21 декабря 2009

19–20._

I. боль – союзник, ally

боль – союзник, ally
боль – ангел-хранитель
боль связывает с людьми
чувствующими чужую боль
и отделяет от тех
кто ощущает
лишь собственную
вторых очень много
а первые
не любят подглядывающих.

II. да, священна душа

да, священна душа
и ее боль
но более священна плоть
такого я придерживаюсь постулата
(на нем должна была бы стоять вера
последних двадцати восьми поколений хомо сапиенсов)
но тело не стоит того чтобы его жалеть
говорят мудрые и человек прикосновенен
прикосновенны тела человеческие для воспитания душ
говорят мудрые и бьют инфарктами тело
и бьют его правдоподобным лганьём
подозреньями и нетерпимостью
глупостью невежеством и надменностью
пока не убьют в нем наконец его невоспитанную душу
и остается только прикосновенное тело
на тропе войны.
22 декабря 2009

21–22._

I. не хотелось брать на себя роль руководителя жизни

не хотелось брать на себя роль руководителя жизни
сидя в баре так легко было обрести ритм
всю ночь пить
ближе к утру когда бледнеют облака
слушать шум предрассветного дождя
потом покачиваясь брести в пустую квартиру
чтобы часа через четыре принять душ побриться
потащиться на работу
и когда от ночи останется только головная боль
вновь довериться ритму
как-нибудь прожить это утро
потом доверившись судьбе как-нибудь прожить день
после работы вернуться в бар
доверившись вину как-нибудь прожить ночь
и так доверившись сознанию своей незначительности
прожить жизнь.

II. хотелось уйти в паломничество

хотелось уйти в паломничество
долгое-долгое
далеко-далеко
чтобы снять с себя все
что налипает на человека в этих странах
на этих материках
в этих бесконечно тянущихся кошачьих жизнях
хотелось перестать быть кошкой
вечно падающей
на все четыре
хотелось стать каким угодно другим
но только так чтобы были дождь и рассвет
дождь и рассвет дождь и рассвет
без промежутка между ними
обычно заполняемого тем
что считают жизнью.
23 декабря 2009

23._я страдаю как животное

я страдаю как животное
не имеющее возможности спастись
потому что спасение идет изнутри
думал Витгенштейн во время брусиловского прорыва
и записал в свою фронтовую тетрадь
что это язык дает смысл всему что мы видим
присваивает ему качества оттенки тени отсветы
определяет его как «жизнь» «вера» «бог» «спасение»
с этим знанием о мире он отступал тридцать дней
вместе со всей седьмой армией
и именно потому что он знал об этом
брусиловский прорыв в конце концов захлебнулся
потому что язык не завалить[6]телами в серых шинелях
как и того единственного
кто знает об этом.
24 декабря 2009

24._на заправке у пскова

на заправке у пскова
помню ты сказал сам себе
что после дембеля
вернешься на свой тральщик
а мне – чтобы всегда и во всем
оставался самим собой
иначе из жизни
ни хрена не выйдет
ты был моим сержантом старый спиногрыз
я твоим преданным шулыгем[7]
но с хитринкой – никогда в жизни
я не был самим собой
всегда кем-то другим в сотнях
перевоплощений в сотнях жизней
которые я прожил лепя слова
роли личины
вышло ли что-нибудь судить тебе
но ты давно не помнишь меня
псков струги-красные рождественно
только декабрьский дождь толкающийся в карнизы
сводит нас вместе
ночь коротка и жизнь оказалась
еще короче.
26 декабря 2009

25._если этого не было

если этого не было
я сделаю так чтобы это было
вот все что надо уметь
чтобы быть
если это уже было
я сделаю вид что мне все равно
и сделаю это вновь
и по-своему
если то что я сделаю
окажется всем известным