У нас в Бюро имелся специалист по работе с темной материей, но пока находился в другом измерении. Его, конечно, можно запросить, но переход займет сутки по местному линейному времени, и к моменту появления Макса женщина по имени Дора Коустар, лежащая на диване в доме по Лейнтон-драйв двадцать шесть, будет мертва.
Далее последовал долгий взгляд друг на друга – тяжелый, молчаливый, где каждый из нас понимал: «Мы должны найти выход». Ибо любая проблема решаема, если её решать.
– Ты думаешь о том же, о чем я? – рубаха натянулась на внушительных бицепсах Ала, когда тот уперся руками в стол. – О том, что с подобной материей из тех, до кого мы можем дотянуться, работают только…
– Деймоны.
Это слово мы произнесли синхронно.
Вот к кому мне не хотелось сегодня идти, так это к ним. Деймоны занимались противоположными нашим делами. Мы – спасали, они – калечили. Очень темные сущности-люди, все – мужчины (порой, как назло, очень красивые), они наказывали род человеческий за проступки и слабости разрывами на ткани души. Страх, одиночество, отчаяние, сочащиеся вовне, питали их силы, делали их тела совершенными, жизнь долгой, практически бесконечной. И я не просто недолюбливала, я их ненавидела, если смесь этого чувства с гневом могла походить на ледяной кровавый суп без кипящих пузырей на поверхности.
– Они – наши враги.
– Есть выбор?
Мертвая Дора. Живая Дора, если попробовать.
– Иди сам.
Мне именно этого и хотелось, чтобы шел Алан. Никогда в жизни я не перекладывала ни на кого ответственность, но в этот момент желала слить её с себя, как никогда быстро.
Но напарник лишь покачал головой – жесткие черты так и не ушли с его лица.
– Нет, Анна, пойдешь ты. Мужчины всегда охотнее слушают женщин, в любых ситуациях – так устроена природа. К тому же ты – прирожденный парламентер, – Ал помолчал. – И красавица, что немаловажно.
– Как будто им есть дело…
– Есть.
Конечно, он был прав. Деймоны – люди, хоть по сути своей «нелюди». Точнее, по человеческим и гуманным качествам. Но на красивых женщин они реагируют, как и любые другие мужчины. Другое дело, что сексом с ними лучше не заниматься – можно наутро не проснуться.
Я редко нервничала, но теперь да.
– Ты знаешь, что идти сразу придется к главному? К Вэйгарду. Ему рассказывать эту историю, просить в помощь того, кто справится с задачей.
– Понимаю. – На кону всего лишь одна жизнь – это много или мало? Всегда философский вопрос, зависящий от кучи дополнительных условий. – Он выслушает тебя, я уверен. Твоя внешность… Ты знаешь… Она никого не оставляет равнодушным.
– О да, он выслушает, – усмехнулась я с оттенком горечи. – Он сделает так, что меня пропустят, проведут к нему. А после будет рад видеть меня низверженной, лежащей на полу. С удовольствием поставит на мою шею сверху ногу, надавит ботинком так, чтобы хрустнули позвонки…
– Ты о чем? – Алан был проницательным человеком. Он улавливал оттенки и смыслы между строк. Сейчас, глядя на мое лицо, понял, что я не шучу. – Не говори, что ты с ним уже встречалась.
– Но я встречалась.
– Когда?
Этот вечер становился все хуже и хуже. Меня невозможно ни пробить, ни победить, мое настроение невозможно испортить, если только это не касается Дэйма Райдо Вэйгарда. Сущности Главного деймона, имени которого не знал практически никто. Того, о ком я очень старательно в последнее время запрещала себе думать.
– Помнишь, пару месяцев назад на моей душе появился разрыв?
