Аномалии личности. Психологический подход - страница 65

Подобного рода смыслы, которые вслед за Франклом можно назвать «сверхсмыслами» или – используя наше предложение – наддеятельностными, играют особую роль (миссию), без которой (и это крайне важно понять) невозможно и продуктивное развитие нижележащих, собственно деятельностных, повседневных индивидуально-психологических смыслов.

В качестве некоторой аналогии приведем описание С. Л. Воробьевым одного из экспериментов на креативность мышления: «В 1960-м году, когда я учился на первом курсе философского факультета МГУ, на лекции по общей психологии Н. Ф. Талызина предложила нам две задачки на нестандартность мышления, видимо, чтобы уяснить себе, с кем имеет дело. Условие первой: из шести спичек построить фигуру, состоящую из четырех равнобедренных треугольников со стороной в спичку; условие второй: нарисовать четыре точки так, чтобы образовался мысленный квадрат, и провести между ними три прямые линии таким образом, чтобы все точки оказались соединены между собой, а полученная таким образом кривая вернулась в исходную точку. Мы разочаровали Нину Федоровну: из 90 человек потока задачки решили, кажется, двое. Стол и лист бумаги с квадратом задавали нам установку на плоскостное, двумерное решение; в первом случае нужно было „всего лишь“ выйти в третье измерение и построить пирамиду, во втором – выйти из-под гипноза квадрата за его пределы и вписать квадрат в треугольник… Без выхода в „третье измерение“ задачи подобного рода (и в частности, проблема человека) решения не имеют вообще»[162].

Исходя из этой аналогии метафизическое пространство становится необходимым условием (механизмом, опосредствующим звеном, рычагом) осуществления, удержания, уяснения не только отвлеченных, экзистенциальных, но и вполне «земных» задач, поскольку являет (заявляет) третье, вертикальное измерение, с высот которого впервые открываются (могут открыться) качественно новые смысловые связи, отношения, способы решений. И тогда вдруг оказывается, что далеко не всегда верно, будто «кратчайшее расстояние между двумя точками поверхности – прямая линия». Часто (и все чаще) бывает так, что кратчайший (оптимальный) путь от A к B пролегает через точку C, вынесенную Бог знает как высоко от линии A – B; а между A и B если и возможна прямая линия, то она, скорее всего, ничего не соединяет…[163]

В качестве дополнительной пояснительной аналогии можно напомнить читателю и образ, который дал Л. Н. Толстой при обсуждении картины Н. К. Рериха «Гонец» (см. § 2 гл. I). Из этого образа также следует (см. прилагаемую там схему), что в реальных жизненных контекстах очень часто, чтобы попасть из A в B, надо ориентироваться, править на точку C, отстоящую и от A, и от B.

У Толстого, правда, речь о плоскостной динамике, противостоящей сносящему течению жизни, и для того, чтобы найти подобие необходимости выхода в вертикальное измерение, можно воспользоваться примером современной спутниковой навигации, услугами которой ныне пользуются не только все транспортные системы, но и миллионы рядовых автолюбителей, туристов, пешеходов. Точка C, определяющая здесь маршрут между A и B, состоит из сделанных учеными хитрых электронных приборов. Они находятся в специальных спутниках, которые с помощью ракет запущены в космос и уже оттуда направляют земные маршруты. Понятно, что в нашем случае, продолжая последнюю аналогию, надо говорить не о материальном космосе и вращении спутников слежения и связи на околоземных орбитах. Речь о космосе в таких значениях этого древнегреческого слова, как мир, красота, гармония, свет. Или близко к античной философии, где космос – категория живого высшего порядка (в противопоставлении хаосу)