Раз я отключена от системы – это означает, что теперь не только на коммуникаторе нет связи – теперь винтовка тоже отключена от системы и ей нельзя воспользоваться. А ещё это означает, что броневик, для академии потерян. Вопрос времени, когда они там это заметят.
Сняв с винтовки часть, что стреляла патроном с импульсом, я убираю его в карман брюк, туда же отправляю аккумулятор, от которого уже не было толка, и вставляю магазин с огнестрельными патронами.
– Я жду ответа от вас.
Винтовка теперь стала меньше и легче, и, скорее напоминала пистолет, чем то, чем она была ещё минуту назад.
«Медленно, – думаю я, держа в руке облегчённое оружие, – Элмс бы не зачёл такой результат».
Парни испуганно смотрели на меня, и изредка переглядывались между собой.
– Так ты ничего не знаешь? – Антон заговорил первым. – Как такое возможно?
Он посмотрел на Луку, а после, не услышав ответа, на Гейба.
– Я был уверен, что с тобой поговорил Ричи, – вдруг тихо заговорил Лука.
– Да её здесь вообще не должно быть! – тут же отозвался Гейб, – чем вообще Виктор думал всё это время?
– Лив, послушай, – Лука выставил ладони вперёд, будто я собралась в него выстрелить, – это так просто не объяснить.
– То, что вы предатели, по-твоему, так сложно объяснить? – говорю я, не отводя от него взгляда.
Гейб срывает с жилета винтовку, что не работала:
– Ты не смеешь так говорить о нас!
– Ещё как смею, – отвечаю я.
Палец сам нажимает кнопку, переводящую оружие в режим стрельбы огнестрельными патронами. Парни дружно вскидывают винтовки, с опозданием поняв, что они не работают.
– Лив, – Лука продолжал говорить со мной мягко, – мы делаем это, потому что нам не всё равно на наше государство. Разве ты не видишь, во что превратилась жизнь? Так не может дальше продолжаться, это то, что мы должны изменить, чтобы сделать свои жизни и жизни обычных людей лучше, и это в наших силах. Мы должны помогать людям – это наша главная миссия.
– Да что ей объяснять, Лука? Ей бы и дальше в капитанских апартаментах жить, а не пачкаться здесь! Плевала она на всех, самое главное, что её жизнь устроена!
Гейб раскрасневшись, смотрел на меня, будто во всем, что происходило в нашем государстве, была виновата только я одна.
– То есть, ты считаешь, что я терпела всех вас, и особенно тебя, только потому, что мне нравятся капитанские апартаменты? Если мне не нужно было бы заботиться о родных, я не оказалась бы в академии. Плевать на всех только вам!
– Мы то, как раз и заботимся о других, – вдруг вставил Эндрю.
– Поэтому подставляете своих близких людей? Их ждут допросы военной полиции, лишение свободы, работы или пожизненное заключение. Это забота?
Эндрю покраснел и замолчал.
– Когда станет известно, почему пропали наши отряды, то моих родных ждёт расстрел и это лишь вопрос времени. А кто-то из вас подумал о том, что будет в случае вашего провала? Под расстрел попадут не только мои родные, но и ваши!
– Мы здесь ради того, чтобы такого не происходило! – Гейб угрожающе двинулся в мою сторону, – мы здесь, чтобы жизнь дорогих нам людей стала лучше!
– Поэтому пока вы будете делать жизнь лучше, то плевать, что военная полиция будет допрашивать тех, кто вам дорог? Ради вашей великой и светлой цели они все могут и потерпеть. Так выходит? Те, кто создал это государство, поступали так же: для достижения своих целей, они устроили революцию и разжигали гражданские войны.
