– Как ты мог, зная расход топлива для этой модели, послушать кого-то и не взять запасное топливо?
Алекс, оторвавшись от осмотра колёс, оборачивается ко мне:
– Виктор наш…
– Уже нет смысла вести разговор об этом, – вдруг заговорил Лука, что наблюдал за нами, – нам нужно ехать.
– Сколько осталось в основном баке? – не обращая внимания на Луку, спрашиваю я у Алекса.
Ал краснеет ещё сильнее:
– Приборы не работают, откуда мне знать. Где-то четверть от всего объёма основного бака.
– При такой скорости, скорее всего меньше, – шепотом, рассуждаю я.
Осмотрев ещё раз колёса, под возмущения Алекса, что он это уже сделал, я оправляю его за руль. Два задних колеса были повреждены: в них торчали такие же осколки, как и в баке. Но шинам такие повреждения были не страшны – броневик мог ехать и при повреждениях колес куда сильнее. Всё зависело от топлива, которое броневик расходовал с огромной скоростью.
Мы возвращаемся внутрь и занимаем свои прежние места. Ал заводит броневик ключом, и спустя несколько попыток, двигатель издаёт прежний звук.
«Может Марсден ошибся на его счёт?» – думаю я, когда мы отъезжаем.
Как-то Джейсон на обучении говорил нам, что хороший водитель не только должен отремонтировать свой транспорт, он должен предвидеть возможные ситуации, зная слабые стороны машины.
«Одним умением водить, вы у меня не отделаетесь» – смеясь, говорил Марсден на своих занятиях, заставляя нас овладевать базовыми знаниями устройства тех броневиков, что были во владении академии нашего округа.
Может быть, Алекс уже успел это забыть?
Я вздыхаю. Какая теперь разница? Он послушал Виктора, потому что его авторитет непоколебим. Они знают его и доверяют ему.
Вспомнив про осколок, я извлекаю его из кармана, и внимательно осматриваю его. На вид обычный кусок металла, но обычный металл не может пробить бак такого броневика. Потерев его боковой край рукавом куртки, я замечаю характерный иссиня-чёрный металл, с серыми прожилками. Убрав обратно в карман осколок, словно это ценность, я думаю о том, что было бы, если на нашем месте был патруль из гарнизона.
Это самодельное взрывное устройство, было начинено кусками металла от корпуса военного броневика, и нацелено на то, что бы уничтожить патрульную машину и всех, кто внутри. И бомбу эту сделали те, кто поддержал переворот в пятнадцатом, те, кто убивал наших военных из гарнизона.
«И теперь это наши союзники?»
От рук несло едким запахом топлива, и я, провожу руками по брюкам, в надежде, хоть немного избавиться от него. От этой вони начала кружиться голова, а может быть от того, что я ничего до сих пор не ела.
Пятнадцатый округ никогда нас не любил, считая, что мы предатели. Для них мы были теми, кому досталась часть земель от их округа, как шестнадцатому и второму округу. Они считали нас всех виновниками тех границ, что теперь имелись у пятнадцатого округа. Всё это сделала столица, в назидание тем, кто идёт против. Но мысль, что виновны соседи, укоренилась в головах людей на столетие.
Солнце, достигнув зенита, начало опускаться, иногда скрываясь за хребтами невысоких гор, мимо которых мы проезжали. Я рассматривала каменистый пейзаж за окном с откровенным унынием. Жухлая редкая растительность, под вечно палящим солнцем, попадалась всё реже, вокруг теперь были только камни и песок.
Броневик замедляет ход. Двигатель вскоре замолкает, и мы останавливаемся. В салоне царит тишина.
