Расположение для привала получилось довольно удачным: вокруг большие валуны, и попасть сюда, можно было только пешком – машина гарнизона не сможет проехать здесь, несмотря на свой небольшой размер.
Парни набирают веток и разводят небольшой костёр. Разогрев консервы из пайка, и закончив с поздним ужином, они принимаются за свою одежду. Смеясь и разговаривая, так непринуждённо и повседневно, парни снимают все опознавательные знаки с курток и рубашек. Тепло небольшого костра расслабляет и успокаивает. Слышатся шутки, голоса становятся громче, и начинает казаться, что это просто поход, и над нами не висит расстрел за дезертирство.
Алекс и Хью болтают возле костра, вызвавшись быть караульными, пока другие забираются в свои спальные мешки.
Рана горела и не давала мне спокойно сидеть. Хотя возможно, дело было вовсе не в ране. Я встаю, и осматриваюсь вокруг. На небе был лишь тонкий месяц, а свет от костра был тусклым, чтобы осветить достаточно пространства вокруг.
– Куда ты собралась? – задаёт мне вдогонку вопрос Хью.
– Подальше от вас, – огрызаюсь я.
Неожиданно для самой себя, мой ответ оказался грубым, но мне уже плевать на это. Боль не давала мне раздумывать о том, как прозвучали мои слова.
Отойдя достаточно далеко от нашего лагеря, я выхожу на открытое пространство, поросшее кустарниками и небольшими деревьями. Огромные валуны остаются позади, и, устроившись на небольшом камне, я облокачиваюсь спиной на ещё один камень, стоявший позади. Расслабившись, я тяжело вздыхаю, зная, что никто рядом не подслушает.
Запрокинув голову вверх, я смотрю на ночное небо, усыпанное невероятным количеством звёзд. Крупные и мелкие, они мерцали на тёмном небе, отвлекая ненадолго меня от моих мыслей.
Интересно, как сейчас Люси и Ник? Я ведь обещала писать как можно чаще, а уже прошло больше суток, как я отправила последнее сообщение. Люси будет плакать, да и близнецы будут переживать.
Я вновь шумно вздыхаю, и на глаза набегают слёзы. Их переживания не стоят того, что я всё же жива. Я – предатель. Даже если политический строй изменится, даже если все участники будут прощены, я всё равно предатель. Предатель, бросивший всех близких, что пребывали в неведении, о том, что со мной и где я. Я не смогу переводить им деньги, и сейчас они зависят от тех небольших выплат, что получал Ник и Люси. А Рита останется в этом месяце без лекарств.
Слёзы уже стекали ручьями по щекам, и я, изо всех сил, сдерживала всхлипывания. Несмотря на то, что я была здесь одна, мне было стыдно за свои слёзы. Смахивая их, я всё равно никак не могла успокоиться. Получается, из-за меня лечение подруги прекратится. Сможет ли Рик что-то предпринять, находясь от города так далеко? Ведь о пропаже нашего отряда он узнает одним из первых, гораздо раньше, чем, если бы он был в академии.
Слёзы вновь начинают течь по щекам. Я лишила всех своих близких той помощи, ради которой я их и оставила. Все мои труды были напрасными.
Отношения внутри отряда, тоже были в плачевном состоянии. Даже со столь близкими для меня Лукой и Ричи я смогла проложить пропасть. Ричи пытался поговорить со мной, но вместо того, чтобы прислушаться к нему, я оттолкнула его, даже не дав ему возможности высказаться. А после он умер, и я лишилась возможности поговорить с ним.
Слёзы всё вокруг застилают, и, желая как-нибудь отвлечься, я провожу по экрану коммуникатора пальцем, скорее, по привычке, нежели целенаправленно, и экран вдруг оживает. Я могу открыть только свои сообщения, правда отправить что-либо или позвонить, я не могу. Открыв нашу переписку с Ником, я перечитывала короткие сообщения, со щемящей тоской, будто он потерян для меня навсегда.
