Но моим планам не суждено сбыться – сержант медик, сообщает, что сейчас майор Рид занят и не скоро освободится.
В зале собраний было очень шумно и оживлённо. Алфорд, вместо отчётов и вдохновляющей речи сообщает о том, что ночью мы покидаем лагерь и переезжаем во второй округ. Назвав несколько округов, кто покинет этой ночью лагерь, он называет другие, что покинут лагерь в последующие ночи. Он уходит, оставив дальнейшие указания подполковникам, а те, в свою очередь, майорам.
Весь мой оставшийся день проходит в напряжении. Собрав свои вещи, я не нахожу себе места, и шагаю из угла в угол, словно в запертой клетке.
Тоннели под военной академией второго округа, расползались на мили от самой академии и имели въезды за пределами не только города, но и самого округа. Их столица буквально расположилась на катакомбах, оставшихся с гражданской войны. Власти города, и даже большинство военных академии, не догадывались о том, что находится глубоко под их ногами. Для Анталиона, этого места не существовало, возможно, именно поэтому, военные второго округа были такими заносчивыми и самоуверенными.
Второй округ, самым первым сменил своё отношение к новому строю государства, и Анталион получил своего самого верного соратника, щедро спонсируемого, за счёт других округов. Несмотря на показную приверженность столице и собственные процветающие территории, военные второго округа втайне расширяли и укрепляли полуразрушенные катакомбы. Обустроив их не хуже помещений на поверхности, они подготавливали их для ещё большего количества военных, чем прибыло в итоге.
Мне казалось, что я потеряла счёт времени. Сколько мы здесь уже находились? Месяц? Нужно заглянуть в коммуникатор, и посмотреть, когда было записано последнее сообщение для Ника.
Я продолжала записывать свои мысли вслух, не боясь и не стесняясь, прекрасно осознавая, что сообщения, не достигнут адресата, и не будут изобличены военной полицией. Я словно вела личный дневник, чего никогда в своей жизни до этого не делала. Это успокаивало меня, не давая впасть в отчаянье. А в таком месте это чувство следовало за тобой по пятам.
Коридор извивался, словно змея. Один плавный поворот сменялся другим, и всё было абсолютно одинаковым. Я прищуривалась, вглядываясь в нумерацию над дверьми, боясь пропустить своё крыло. Глаза устали, и яркие лампочки в потолке тоннеля добавляли только головной боли, к усталости от очередного дня. Сегодня, как и день до этого, мы в очередной раз изучали план Анталиона, и кто-то из майоров второго округа решил, что он здесь главный, заставив учить систему монорельсовой дороги, нависавшей над столицей государства.
Я громко хмыкаю, совершенно наплевав, есть ли кто-то рядом.
Нужно ли мне расписание движения вагонов и лифтов, если наша цель заключается в другом? Впрочем, это занятие было интереснее, чем лекция о стиле архитектуры здания Сената, проведённое пару дней назад.
Я вздыхаю, поднося коммуникатор к датчику.
«Это точно моё крыло?»
Отшатнувшись от двери, я словно просыпаюсь, и вновь смотрю на цифры наверху. Нет, всё верно, я не ошиблась. Но какое-то время я неуверенно продолжаю смотреть наверх, перед раскрытой дверью.
Несмотря на то, что всё было сделано из бетона, повсюду, на стенах, были голограммы с планом всей подземной системы, правда без подписей и нумерации. Прогресс, не имеющий смысла. Рябящие яркие голограммы, после дня изучения планов столицы, только добавляло раздражения и рези в глазах. Даже здесь, под землей, второй округ пытался произвести впечатление.
