Вдруг, рядом со мной садится Шон. Не сводя своего взгляда с моей тарелки он, не шевелясь, сидит, будто его здесь и нет.
– Ты тоже проголодался? – с улыбкой спрашиваю я, поздно спохватившись, что могу ещё больше его напугать.
Шон, сглотнув, кивает мне. Люси, без лишних вопросов накладывает рагу и ставит сразу две тарелки – одну Шону, вторую, видимо, для Тревиса, который пока не решился выйти из комнаты. Я решаю рассказать про экзамен, перетянув внимание на себя, чтобы Шон не чувствовал себя некомфортно под взглядами сидящих за столом. Вскоре, за столом оказывается и Тревис. Озираясь, словно напуганный зверек, он набивает рот рагу, но убедившись, что все заняты разговором, он расслабляется, и с интересом прислушивается к тому, о чём мы говорим.
Я не решаюсь рассказать о своём открытии, что наш сопровождающий – подполковник. Но всё же, решаю для себя, что спрошу Люси о нём, когда мы останемся с ней наедине. Но такой случай так и не представляется: мальчики неотступно следуют за нами, внимательно слушая, наши разговоры. Это и неудивительно – большую часть времени они проводят в стенах квартиры, боясь даже своих сверстников-соседей.
За окном сгущаются сумерки и в высотке напротив, в окнах квартир, загорается свет. Клиффорд пропускает ужин, и с каждой минутой я нервничаю всё сильнее, ожидая, что вот-вот распахнется дверь.
Мы ложимся спать с Ником в гостиной, но сон не идёт. Я размышляю о грядущем дне, и не замечаю, как погружаюсь в раздумья, и тревожное ожидание Клиффорда отступает, но сон так и не приходит. Я не сказала никому о том, что услышала в разговоре Риты и Тамиры. Если тётя услышала бы про совместный душ, то никуда меня не отпустила. Неужели нет другого выхода? Невозможно совсем не купаться. С другой стороны они правы – если тебе не хватает смелости в этом, то на учениях и выездах в патруль – тебе нечего делать. Придется проводить всё время вместе на открытом пространстве, где не будет ни душевой, ни туалета. Я начинаю ворочаться от этих мыслей.
«Сейчас я не могу отступить назад, теперь у меня только одна дорога» – говорю я сама себе. Я должна перенести это стойко, ведь если на службе состоит столько девушек, то я тоже справлюсь. Постепенно эти мысли успокаивают, и я погружаюсь в тревожный сон, где меня вновь кто-то пытается увести за руку, но уже в душевую.
Проснувшись от этого неприятного сна, я первым делом проверяю время на коммуникаторе – не проспала ли я. Убедившись, что время до будильника ещё есть, я отключаю его и как можно тише пробираюсь в ванную комнату. Стараясь не шуметь, я беру сумку с вещами, которую я приготовила с вечера и спрятала под диван, подальше от глаз Клиффорда. Проверив всё ещё раз, я решаю никого не будить и уйти пораньше.
Я на цыпочках подхожу к спящему брату, прислушиваясь к его дыханию. Так и не решившись нарушить его сон, я слегка провожу рукой по его волосам и целую в макушку.
Входная дверь издает негромкий скрип, не нарушив тишину в квартире и никого не потревожив, я тихонько прикрываю её за собой и направляюсь к лифту. Мы договорились встретиться с Эмилем через двадцать минут, но я решаю, что подожду его на улице, заодно приду в себя на свежем воздухе. После очередной ночи беспокойного сна мне необходимо было освежить голову.
Я заношу палец над кнопкой вызова лифта и резко одергиваю себя. Что если при выходе из лифта я наткнусь на кого-нибудь из соседей? Или ещё хуже – на Клиффорда? Решив воспользоваться лестницей, я начинаю спускаться почти в кромешной темноте. Лишь на площадке каждого из этажей подсвечиваются красным надписи «Выход».
