– Олька, хорош, прикалываться, я серьезно. Вообщем так, в РИНХе надо найти, причем сегодня, и лучше до обеда, одну барышню. В черной майке с белым кроликом.
Сползающие очки и высоко поднятые тонкие брови должны были, по всей видимости, выразить крайнюю степень изумления от столь нетривиального задания и она уже открыла рот, чтобы задать вполне очевидный вопрос, но он прервал на взлете нарастающее с первой космической скоростью ее удивление и продолжил:
– Я думаю, у тебя получится, – и, не выдержав, добавил очередную цитату, – это ж так просто, сочинять песни, всего лишь.
Рассмеялся, довольный, что смог поставить ее в тупик. Шутливое состязание между ними не прерывалось в принципе никогда, и каждая из сторон старалась изо всех сил, впрочем, после неудавшихся взаимных покушений, вполне мирными путями очень тонко и в то же время лихо и незаметно объехать другую.
– А… особые приметы у девушки есть? – Оля, как истинно прибалтийская барышня взяла себя в руки. Не так чтобы быстро, ну, это впрочем, и не свойственно тамошним народностям – известные шутки о «горячих» эстонских парнях имели под собой основание. – Или кроме майки ВЫ ничего не увидели? – пустила шпильку истинная дочь Евы.
– Гм, не поверишь. Кроме белых джинсов и белого же кролика, даже добавить нечего, – зачем ей рассказывать, какая из себя девушка? С женской ревностью он был отлично знаком. – Я так дюмаю…, – продолжил голосом Фрунзика из «Мимино», – что в данном уважаемом заведении не будет больше одной барышни в подобном облачении. Уж сегодня точно.
– Хорошо. – Оля встала, всем своим видом выражая презрение к неведомой девушке, ненавистной уже тем, что Он за каким то …, гм, ее ищет. – Я найду, не переживайте.
– Я верю в тебя, Ольга Александровна, – даже наигранно-свирепое выражение лица не смогло до конца скрыть удачную шутку.
Оля, дернув уголком рта, изящно исчезла за дверью, давая понять, что все особы женского пола в черных майках попали сегодня в ее личный проскрипционный список.
– Да, Олюшка, – успел крикнуть он, – народ на планерку позови, а то они уже всё кофе выдули.
Быстро раскидав задания и поручения, раздав пряники и сопутствующие им изделия на ту же букву, он облегченно вздохнул и, закурив, попытался еще раз прокрутить в голове детали сегодняшнего утра.
«Кролики, это не только ценный мех, но и три-четыре килограмма тонкого, диетического сала», – старая шутка то ли Русского, то ли Армянского радио, то ли подслушанная в не менее старом КВН вертелась в голове. – «Сдался мне этот кролик на фиг. Если не ошибаюсь, в той же „Матрице“ кролик до добра не довел, а если еще вспомнить Алису, ползающую по подземельям следом за ним же.… Кстати, будет очень забавно, если ту барышню зовут именно Алиса. Я этому уже не удивлюсь».
Как ни странно, рабочее совещание не смогла до конца испортить настроение этого
«прекрасного» сентябрьского утра, даже наоборот, прибавило оптимизма. Работа над проектом шла строго по графику. Даже разнообразные подрядчики не подводили, пока, к счастью, так что поводов расстраиваться не было.
Он углубился в текущие дела, которых как всегда бывает вагон с тележкой, причем, как правило, тележка в размерах не уступает вагону, и все кролики-Алисы с их мелафонами и прочими атрибутами в виде белых перчаток и восклицаний по поводу злобной герцогини остались где-то на границе памяти.
Увлекшись стратегическим планированием, он пропустил момент появления любимого секретаря непосредственно перед своим столом. Право, сегодня у барышень получалось возникать из воздуха. Чертовщина прямо, клетчатый гаер отдыхает.
