Античность сквозь призму иронии (сборник) - страница 3
Белила и румяна или краски,
Потом туда же вылила яйцо,
И мёд, и молоко. И без опаски
Всё это налепила на лицо.
Взяв кисточку, глаза нарисовала,
Но этого ей было мало:
Она ещё нарисовала губы,
Придав им розы алой цвет,
Как черепаха втиснула в корсет
Себя, потом натёрла мелом зубы,
Держа их, разумеется, в руках.
Их, вставив в рот, вскричала: «Ах!».
А после «ах!» раздался крик:
Как видно, прищемила здорово язык.
Всё это Диоген увидел, проходя.
Остановившись, он воскликнул: «О, дитя
И пошлости, и глупости, куда ты
Спешишь, и где тебе, старуха, будут рады?
Коль для живых стараешься – напрасно:
Нет красоты в тебе ни тела, ни души.
А коль для мёртвых, то всё ясно:
Минуты дороги. Спеши. Спеши».
Диоген и ученик
Однажды ученик спросил у Диогена:
«Мы оба киники. Скажи мне откровенно,
За что нас люди бьют, когда в ответ
Мы вместо «да» им отвечаем «нет»?
Или такой поступок совершаем,
Который, в принципе, неожидаем?
Вот, например, вчера, валяясь на траве,
Я палкой получил по голове
От юноши. С красоткою под ручку
Он шёл, рукой показывал на тучку.
Красотка хохотала. Тут вдруг я…
Она вскричала, будто бы змея
Ей под ноги… Но надобно признаться:
Я в натуральном виде был, люблю валяться
На солнышке. И я перед девицей
Раскланялся, стараясь не смутиться,
Как ты учил, улыбчивый, нагой.
И тут – удар воинственной ногой.
Я произнёс лишь фразу или две.
И вновь удар – уже по голове.
Удары сыпались, как град. От шалопая
Драчливого сбежать сумел едва я.
Бежал, скуля собакой жалкой.
Ужасно, коль по голове тебя бьют палкой…
Что делать? Как нам голову спасать?»
– Что делать? Шлем покрепче надевать.
Диоген
– Собака-Диоген, ты просишь подаянья
У статуй каменных. В своём ли ты уме?
Быть может, твоё долгое скитанье
Тебя лишило разума? В суме
Твоей нет ни обола. Неужели,
Ты думаешь, что камни в самом деле
Расщедрятся, из бронзы потечёт
В твою суму ручей щедрот?
– Нет, не надеюсь, я же не дурак.
Я просто приучаю себя так
Владеть собой, не злиться и не дуться,
Когда придётся натолкнуться
На те сердца, что холоднее, чем у статуй.
Моё терпенье будет мне наградой.
Дионисий
Дионисий и Асклепий
Асклепий, врачеванья Бог,
В почёте был. Молилась вся столица
У ног его, чтоб он помог
Здоровым быть. Сынишкою гордиться
Мог величавый Аполлон.
Что, впрочем, ежедневно делал он:
Их статуи стояли рядом,
Обласканные восхищённым взглядом
Любого, кто кидал тот взгляд
На статуи. Кидавший час подряд,
От изваяний глаз не отрывая,
То восклицал, то плакал, то, рыдая
От чувств, под ними землю целовал.
Но как-то Дионисий старший
У статуй постояв, печальный и уставший,
Такой приказ издал:
«Асклепий золотую бороду имеет.
От блеска бороды язык немеет,
Не в силах красоты той описать.
Но бороду немедля оторвать!»
– Как?! Почему?! Зачем?! – вскричал народ. —
Что сделала она тебе?
– А вот
Зачем, о эллины, взгляните
На подбородки сына и отца:
У папы гладок он, как стих льстеца,
А сын, в каком, простите, виде?
По пояс золотая бородища.
Для злых сатириков обильнейшая пища.
Они набросятся на тему, как один:
Безусый папа – бородатый сын.
Писакам лишь бы что-то осмеять.
Жаль бороды. Немедля оторвать!
Дионисий и Филоксен
Поэзия – что в ней такого?
Понятно, что основа её – слово,
И рифма, и метафора, и мысли
Желательно, капустой чтоб не кисли.
Эпитеты, сравнения и проч.
Но почему любой не прочь
Вместить своё либидо в рифмы
И не боится, как корабль о рифы
Разбиться в бурном море том,
Что мы поэзией зовём?
Ни умный критик, ни знаток, ни гений
Похожие книги
